– Никогда не приходила в голову такая идея, что, возможно, все наоборот?

– Не понимаю, что значит, наоборот?

– Смотри, когда ты спишь, ты веришь тому, что видишь, тому, что происходит. Но вот ты проснулась и поняла, что то был только сон, а реальность вот она.

– Ну, и?

– Не хочешь проснуться?

Я растерянно моргнула, глядя в темные синие глаза.

– Ты шутишь так?

– Нет, что ты, какие шутки. Я серьезен, даже более чем. Знаешь, так хочется тебя разбудить, растормошить, показать весь настоящий мир, открыть правду.

– Даниил, ты меня пугаешь. Ты хочешь сказать, что мой мир это сон, а здесь настоящая жизнь?

– Да.

– Я своим ушам не верю…

– Александрина, сейчас для тебя эта новость шокирующая, понимаю и не настаиваю ни на чем. Ни в коем случае. Скоро ты сама в этом убедишься. Пусть все идет своим чередом. Не хочу пугать тебя и меньше всего на свете хочу обидеть.

Мое сознание пошатнулось, не сказать чтоб я поверила в такую фантастическую информацию, но внутри меня было посажено семя сомнения. Я украдкой посмотрела на своего друга, который, опустив голову, как-то печально задумался, словно жалея о том, что рассказал сейчас. Мне стало его даже жаль. Я оглядела залитый солнцем тротуар и глубоко вдохнула, пытаясь запомнить теплоту этого мира.

– Знаешь, я вот что подумала, давай оставим этот разговор, пусть на потом, но оставим. Наверное, я не готова принять такую информацию. Если это будет правдой, я узнаю о ней, так или иначе. Но сейчас для меня это нереально, уж прости.

– Конечно, ты права. Я поторопился, еще слишком рано. Твое отношение ко мне останется прежним?

– Мое отношение к тебе не зависит от сказанного.

– Мне повезло, – Даниил улыбнулся.

– Я бы хотела вернуться. Хотя это не так, но мне нужно.

– Да, пойдем. Провожу тебя. Хотя я этого не хочу, но мне нужно.

Я усмехнулась нашему диалогу, и мы побрели домой. По дороге все, кто нам встречался, приветствовали моего друга и дружелюбно махали мне рукой. За короткое время я так привыкла к улыбкам людей, что, казалось, иначе не бывает. Какой удивительный мир.

Вернувшись домой, мы прошли в комнату под лестницей. На меня почему-то напала тоска, и от того, что нужно было возвращаться, сердце больно сжималось. Что-то внутри меня отчаянно хотело остаться, но это пришлось скрыть и подойти к стене. Я медлила, разглядывая шершавую поверхность, но Даниил тоже молчал. Какое-то время мы провели в тишине. Наконец, вздохнув, я закрыла глаза и прижалась к стене.

– Александрина!

Я вздрогнула и повернулась, встретившись с темными глазами.

– Что?

– Возвращайся.

Весь образ моего друга словно умолял.

– Мое имя слишком длинное, – грустно произнесла я, – называй меня Сашей.

Даниил так смотрел, будто собирался броситься и оттолкнуть от стены. В его взгляде застыла боль, и для меня это было новым чувством.

– Саша… Мне без тебя теперь…

Вдруг я ощутила потерю опоры и резкое головокружение. Открыв глаза, увидела свою комнату, и мне захотелось плакать. Что со мной происходит? Только бы я не сошла с ума, какое объяснение можно дать тому, что со мной случилось? Я вернулась домой, но меня тянет назад, ничего не понимаю…

Несколько последующих дней я провела в какой-то безотчетной тоске по миру за стеной. Физические недомогания снова стали одолевать меня. Постоянно возвращаясь к последним словам Даниила, я пыталась ответить себе на вопросы, которые меня мучили. И ведь ни с кем не посоветуешься по этому поводу. Папа решит, что его дочь свихнулась, Зоя мне не верит, и никакие друзья не поймут. Честно сказать, я бы тоже не поверила в такую историю. Если только учитель Тоши может предположить во всем этом реальные события. Ведь мы с ним понимали друг друга когда-то, он верил мне и даже охранял от поспешных решений. Только в какой-то момент нашему доверию пришел конец, и теперь он обходит все такие темы. Но у меня нет выхода, он единственный, кто поймет и не покрутит пальцем у виска. В общем, мне необходима встреча с ним.