– Причина, я так понимаю, в отсутствии на Фрейе времён года? – деловито спросила худощавая пепельная блондинка по правую руку от него.

– Да есть тут времена года, – поморщился Антон. – Просто климатически они очень слабо выражены. К тому же не очень-то они нам и мешают, тут дело в чём-то другом. Мы связались с генетиками и сейчас выводим новые ГМ-культуры, пригодные для местного климата, но всё это требует времени. Разработка, тестирование и так далее. Так что пока по-прежнему жрём цветное желе и пасты.

– Это лучше, чем ничего, – усмехнулась блондинка.

– Есть и хорошая новость, – добавил Антон. – Не всё же негативом вас поливать. В животном инкубаторе растёт искусственное мясо на земных клетках. До стейков нам ещё как Солнцу до красного гиганта, но здесь проблем ожидается гораздо меньше. Кроме того, найдено несколько местных растений, теоретически годных в пищу. Сейчас их проверяют в Центре биоугроз.

Ненадолго все замолчали.

– Пункт второй, – продолжил Андрей. – У нас всё сильней активизируются люди, не имеющие полезных специальностей. И эта проблема серьёзней, чем кажется.

– Почему же? – поинтересовалась всё та же блондинка. – Они не хотят работать?

Андрей вздохнул.

– Нечто вроде того, – сказал он. – Они хотят работать, но только чтобы это было легко и просто. Вот и получается, что семьдесят процентов населения представляют ценность, а остальные – нет. Не поймите неправильно, мне и самому неприятно такое говорить. Мы все брали родственников – это естественно, и ещё более естественно, что многие наши близкие бесполезны на Фрейе как специалисты. Моя собственная жена на Земле играла на скрипке и виолончели, а здесь её навыки пока что никому не нужны. Но! Она прекрасно сознаёт это и сейчас работает диспетчером на базе «Гагарин», где от неё не требуют специального образования и где она может приносить пользу. Возможно, когда мы осядем здесь плотнее, она создаст оркестр и начнёт возрождать музыку, но это дело будущего. А там, – он ткнул пальцем в сторону, – сидят люди, ждущие от Фрейи лёгкой жизни. Те, кто занимался современным искусством, кто водил туристов по Парижу и Лондону, политики и все прочие, кому повезло оказаться в нужном месте в нужное время и попасть на борт «Авангарда». Что мы будем делать с ними?

– Это сложный вопрос, Андрэ, – тяжело прокряхтел ещё один советник. – Низкоквалифицированные работы у нас в основном выполняет автоматика. Мы не на Земле, чтобы следовать старым законам. Выделять пятнадцать процентов производственной мощности живым рабочим и потом продавать эти проценты в супермаркетах по двойной цене… «Колбаса, сделанная человеческими руками!», «никаких манипуляторов!». Чушь это. Для Земли годилось, но для Фрейи – нет. Обеспечить твоих «бесполезных» подходящей им работой мы не сможем.

– С этим надо будет что-то делать, – задумчиво проговорил председатель. – Подумай, Луи. Это, в конце концов, твоё поле.

– Подумаю, – легко согласился Луи. – Отступать всё равно некуда.

– И, наконец, третий пункт, – немного подождав, сказал Андрей. – Перейдём, так сказать, от бытовухи к настоящим проблемам.

– У тебя должны быть веские причины, чтобы называть первые два пункта бытовухой, Андрей, – заметила блондинка.

– Они очень веские, Аманда. Эд?

– За последнее время на Фрейе произошло много событий, повлёкших за собой гибель и ранения людей, – сказал Эдмунд Келлер. – Несколько дней назад сотрудники береговой станции «Гагарин» обнаружили дрейфующий катер в приливной зоне, пассажиры исчезли. Пострадала девушка-пилот при попытке собрать образцы плесени с опор моста, которая, как оказалось, разъедает стеклопластик. Это побудило меня задать работу аналитическому отделу – из чистой паранойи, если хотите, но на своей работе я обязан быть параноиком. А позавчера, как вы все знаете, случилось нападение морских животных на исследовательское судно «Сигюн». Погибло восемь человек, корабль сильно повреждён. Всё это было изучено, и результат… скажем так, результат меня не обрадовал. Передаю слово доктору Моргенсен из Центра контроля биологических угроз.