Я снова посмотрела на медика, который уже успел опустить образец моей крови на одноразовый диск прозрачного цвета. Внезапно на мониторе его компьютера появилась моя фотография, которая была сделана днем ранее. Накануне перед Церемонией Отсеивания все её участники проходят медосмотр в фельдшерском пункте, где сдают образец крови, измеряют рост и вес, и фотографируются для личной анкеты.

– Теа Диес, – вдруг произнес моё имя медик внезапно охрипшим голосом, отчего моё сердце остановилось в рывке. – Восемнадцать лет и двадцать один день со дня рождения. Рост метр семьдесят два, вес шестьдесят два килограмма, брюнетка, цвет глаз голубой. Гхм… Пятикровка, – нахмурившись, добавил мужчина. В пространстве повисла давящая тишина. Кажется, я умерла на месте. Округлив глаза, я мысленно кричала на медика о том, что это невозможно, так как я девушка, а девушек пятикровок не существует! Однако он не спешил произнести: “Прошу подняться на сцену”, что всё еще грело во мне надежду на изменение результатов теста.

– Руку, – вдруг повторно попросил медик, и я снова протянула свою внезапно окоченевшую ладонь, вложив её в облаченную в латексную перчатку руку медика. Он протер мой пострадавший палец проспиртованным куском стерильной ваты и снова проколол его, в чем не было абсолютно никакой необходимости, так как из предыдущего прокола кровь всё еще хлестала бурным потоком. Снова опустив каплю моей крови на новый одноразовый диск, он посмотрел на монитор, на котором сиюсекундно повторно высветилась моя анкета.

– Теа Диес, – снова повторил озадаченным голосом медик. – Восемнадцать лет и двадцать один день со дня рождения. Рост метр семьдесят два, вес шестьдесят два килограмма, брюнетка, цвет глаз голубой. Пятикровка.

Кажется, все присутствующие замерли в попытке поразить меня молнией, чтобы облегчить мою участь. Неожиданно медик схватил меня за правое запястье, после чего воткнул огромную железную иглу глубоко в моё предплечье и, не самым безболезненным способом, выкачал из меня целых пять миллилитров крови. Вслушиваясь в гнетущую тишину, повисшую в зале, я пыталась не скончаться от испуга на месте. Через несколько секунд после взятия крови из моей вены и её анализа, медик посмотрел на меня, строго нахмурив лоб:

– Венерическими заболеваниями не страдает.

После этих слов он резким движением медицинского лезвия срезал с моего правого запястья резиновый напульсник красного цвета, на котором черными буквами была выдавлена надпись “Заражена”.

– Прошу подняться на сцену.

С бешеным стуком сердца, отдающим наковальней в ушах, я медленно поднялась на сцену, случайно встретившись с ошарашенным взглядом одного из ликторов, стоящих возле лестницы. Вовремя вспомнив, что мне необходимо встать с правой стороны от Платины, я остановилась в пяти шагах от безучастного Металла, тщетно стараясь восстановить своё сбившееся от страха дыхание. Передо мной всё плыло – удивленные лица пятикровок и чистых, возмущенное лицо Ртути, скрещенные на груди руки Платины… Пока я старалась осознать, что именно только что произошло, церемония продолжала двигаться вперед. Испуганные подобным поворотом событий, девушки резко побледнели – одна из них даже упала в обморок сразу после укола в палец. Ликторам снова пришлось попотеть – на сей раз, чтобы перетащить обомлевшую девицу в толпу чистых.

Мои конечности с каждой минутой холодели всё сильнее, и казалось, будто в помещении не плюс двадцать, а все минус десять. Что именно должно было происходить с пятикровками дальше никто из присутствующих не знал, что, как по мне, пугало еще больше, чем, если бы мы наверняка знали о том, что нас непременно вздернут.