Последнее шоу с Роном на бас-гитаре, проходившее в the Mabuhay Gardens тридцатого ноября, было горьковато-сладким на вкус, поскольку оно оказалось самым лучшим из тех, что Рон провел с группой. «Конечно, чем популярнее мы становились, тем больше мне нравилось играть в группе», – признается сейчас Рон. Хотя также добавляет: «Нам необходимо было выпить, чтобы выйти на сцену, поэтому очевидно, что мы могли играть и лучше», но факт в том, что «люди, которые видели нас в клубах, особенно в Сан-Франциско, говорили, что наш дуэт с Дэйвом был просто фантастическим». Сет-лист того вечера снова строился практически полностью вокруг кассеты No Life ‘til Leather из семи песен, плюс No Remorse и Am I Evil группы Diamond Head, а также одного по-настоящему аутентичного номера, который группа написала квартетом: Whiplash – быстрого как панк, но с косточками застревавшей в горле мелодии. Впоследствии Рон будет вспоминать написание и исполнение этой песни как один из самых счастливых моментов в Metallica, справедливо описывая ее как «самый качевый трек». Они задавали жару каждый раз, когда ее пели. Загружая оборудование после шоу, Рон МакГоуни подглядывал за Клиффом Бертоном, человеком, стоящим на улице под дождем, который скоро займет его место. Рон, будучи всегда практичным, подошел к нему и представился, а затем предложил подкинуть промокшего гитариста до дома. Возвращение в Лос-Анджелес было настоящим адом, потому что остальные участники группы заставили его остановиться у магазина алкогольных напитков, где, по словам Рона, «они взяли целый галлон виски. Джеймс, Ларс и Дэйв были просто не в своем уме от опьянения. Они постоянно стучали в стекло, чтобы я остановился и они могли сходить в туалет; в одну из таких остановок я вдруг обернулся и увидел, что Ларс лежит посреди федеральной трассы № 5 прямо на двух желтых полосах. Я не мог в это поверить. Я просто сказал: да что это за дерьмо!»

Когда на следующий день Рон увидел, что Дэйв умышленно пролил пиво на звукосниматели его бас-гитары Washburn, при этом громко декламируя: «Я ненавижу долбаного Рона», это стало последней каплей. «Я встретил группу, когда они пришли ко мне на репетицию, и сказал: «Убирайтесь к чертовой матери из моего дома!» Я повернулся к Джеймсу и сказал: «Мне жаль, Джеймс, но тебе тоже придется уйти». И через два дня их уже не было. Они упаковали все свое оборудование и переехали в Сан-Франциско». Рон испытывал «такое отвращение», что вскоре продал все свое оборудование, включая усилители, чехлы для гитар и даже свою любимую гитару Les Paul. «Я был так взбешен всей этой ситуацией!» Теперь он еще узнал, что остальные участники договаривались с Клиффом Бертоном за его спиной. По его утверждению сейчас он уже отпустил ситуацию. Но в те дни он чувствовал себя «обманутым». Остальные участники из лагеря Metallica также сочувствовали Рону, считая, что с ним плохо обращались. Боб Налбандян говорит: «С Роном поступили несправедливо, без сомнения. О'кей, он не был таким же великим басистом, как Клифф Бертон, но он – хороший парень, который много сделал для группы и, безусловно, заслуживал лучшего. Я хочу сказать, когда смотришь с точки зрения музыки на Клиффа в команде, ты говоришь, ну хорошо, все понятно. Но они воспользовались Роном, и это было очень некрасиво».

Возможно, самым показательным в том, насколько хорошо или плохо обращались с Роном МакГоуни в Metallica, было то, что он никогда не чувствовал необходимости продолжать карьеру в собственной группе или присоединиться к какой-либо другой. Можно было бы утверждать, что ему вообще повезло оказаться там. Он совершил одну-единственную попытку вернуться назад, в мир рока, лишь четыре годя спустя, когда его ненадолго уговорили попробовать еще раз с другой командой, в которой у него было больше права голоса, под названием Phantasm, которую он сейчас описывает как «прогрессивный панк» – с Кейтоном Де Пена в качестве солиста. Но, несмотря на то что он вложил деньги в новую бас-гитару Fender P и басовый усилитель «полустек» марки Marshall, это ни к чему не привело. «Я просто продолжал атаковать их разговорами о Metallica, и команда устала от этого», – как он позже рассказывал Бобу Налбандяну. «Многие ребята приходили на наши концерты только потому, что я был в Metallica. Когда мы поехали выступать в Феникс, все парни из Flotsam и Jetsam прыгали со сцены, а после шоу атаковали меня с автографами. Поэтому все это просто постепенно угасло, и с тех пор я больше не играл в группе».