Единственной ложкой дегтя был Дэйв Мастейн, с которым было все сложнее справляться. Слэгель вспоминает, как гитарист пришел на первое шоу в Stone и сказал ему: «Если тебе кто-то скажет про меня что-то нехорошее, то это неправда». Слэгель поясняет: «Думаю, случилось вот что: они выпили все пиво, которое им дал промоутер, и захотели еще. Промоутер, я полагаю, не посчитал нужным делать этого или сделал это недостаточно быстро. Тогда Дэйв пошел за барную стойку и взял ящик «Хайнекена», отнес его за сцену и выпил. Когда промоутер обнаружил это, то расстроился и решил недоплатить им сто долларов. И это стало камнем преткновения. Я такой: «Твою мать!» Но это был классический Дэйв Мастейн в те дни». На самом деле заносчивый характер Мастейна и его непредсказуемое поведение, которое усугублялось ежедневным потреблением травки и алкоголя, приносили группе проблемы с самого начала. Рон, в частности, чувствовал, что резкий и конфронтационный Мастейн противоречит его более размеренному, уравновешенному характеру. Рон был тем человеком, который арендовал трейлер, чтобы они могли загрузить подиум для барабанщика и все их оборудование и пригнать его в Сан-Франциско, прицепив к «Форду Рейнджер» его отца 1969 года выпуска. Рон, который никогда раньше не был в Сан-Франциско, поехал в Чайнатаун, чтобы найти клуб, в то время как остальные «остались в трейлере, веселясь и накачивая себя алкоголем; и я был просто взбешен».

Дэйв был тем, кто продавал травку, крал пиво и болтал на сцене, как будто он был лидером группы, а не новичком. И это тоже «приводило в бешенство» Рона. У них уже была пара стычек еще до поездки в Сан-Франциско. Одним воскресным вечером Джеймс даже выгнал Дэйва из группы, но потом позволил раскаявшемуся гитаристу вернуться обратно. Мастейн пришел в бунгало, которое Рон делил с Джеймсом «с двумя щенками питбуля». Рон принимал душ, и когда вышел, к своему ужасу, обнаружил, что собаки «прыгают прямо по моей машине» – Pontiac LeMans 1972 года новой конфигурации – «ее исцарапали!». Рон вспоминает, как Джеймс выбежал на улицу и крикнул: «Эй, Дэйв! Убери своих чертовых собак от машины Рона!» Дэйв крикнул в ответ: «Что ты сказал, придурок? Не смей так говорить про моих собак!» Они набросились друг на друга, и началась отвратительная уличная потасовка. Как вспоминает Рон: «Началась драка, которая быстро перенеслась в дом. Я увидел, как Дэйв ударил Джеймса прямо в челюсть и тот перелетел через комнату. Тогда я прыгнул на спину Дэйва, но он перебросил меня через себя на кофейный столик». Когда Джеймс вновь поднялся на ноги, он сказал Дэйву: «Тебя больше не будет в группе! Убирайся отсюда к черту!» Рон говорит: «Дэйв собрал все свои пожитки и в ярости ушел». На следующий день он вернулся с плачем и мольбами: «Пожалуйста, возьмите меня обратно в группу» – и к огорчению Рона, Джеймс и Ларс, которые были не в восторге от мысли о поиске нового гитариста, в конце концов согласились принять Дэйва.

Разговаривая с писателем Джоэлом Макайвером в 1999 году, Мастейн вспоминал инцидент с небольшим сожалением, считая его первым гвоздем, забитым в гроб карьеры в Metallica. «Если бы я мог прожить этот момент заново, – говорит он, – я бы не привел [собак]. Я продавал наркотики, чтобы оставаться на плаву, и эти собаки защищали мой товар. Однажды я взял их с собой на репетицию, и [одна из собак] поставила лапы на машину бас-гитариста. Не знаю, поцарапала ли она ее или оставила отпечаток лапы, или чертову вмятину, я не знаю. Что бы там ни было, Джеймс это начал; мы поссорились, начали толкаться, и я ударил его. И сейчас сожалею об этом…». Только Ларс, который был таким же общительным, как и Дэйв, по каким-то причинам действительно наслаждался его компанией. Можно спорить о том, что Дэйв Мастейн был недостающим звеном между ультрауверенным в себе – «я говорю» – типом личности Ларса и Джеймсом Хэтфилдом – эмоционально нестабильным персонажем с каменным лицом. Как и последний, Мастейн был юным жителем Лос-Анджелеса из крайне неблагополучной семьи. Но Джеймс возвел непроницаемый, монолитный фасад, который защищал его от внешнего мира, в то время как Мастейн встречал все невзгоды с поднятой головой, готовый расстрелять любого с помощью своей быстрой гитары, еще более быстрого языка или кулаков. Как и Джеймс, Дэйв испытывал чрезмерную любовь к фильмам Клинта Иствуда, в особенности к «Хороший, плохой и злой». Но в отличие от Джеймса в его характере присутствовали черты непоследовательности, и поэтому он также был поклонником фильмов про розовую пантеру. Тем временем музыкальные интересы Дэйва и Ларса были достаточно широки, чтобы вместить The Beatles и Led Zeppelin до того, как они не поддались влиянию Новой волны британского хеви-метала, что в случае Дэйва было просто ради противостояния всей сцене Лос-Анджелеса, а не во имя музыки. Его музыкальные вкусы склонялись к менее узкому и более техничному жанру, в котором существовали Diamond Head и Judas Priest, а не чисто тяжелые группы наподобие Saxon и Samson. Motorhead, Mercyful Fate, Budgie и AC/DC, все вместе они «добавили что-то к его музыкальному образованию, – как он выражается, – окончательно закрепили его музыкальные предпочтения».