«Мы просто думали, он был сумасшедшим европейским металлистом», – говорит Рон Кинтана, который был первым, кто познакомился с Ларсом в конце 1980 года. Однако Рон и его друзья из Golden Gate Park hilltop скоро «начнут уважать его знания о группах, о которых мы только читали или чаще всего только видели логотипы и подозревали, что они были хэви… а [Ларс] узнавал обо всем очень рано и был для нас экспертом по новым группам». Брайан Слэгель, который сейчас управляет успешным лейблом Metal Blade, открыл для себя Новую волну через кассеты, которые к нему впервые попали в старшей школе, когда он обменивался домашними пиратскими записями с растущей армией таких же друзей-фанатиков. В итоге «я торговал живыми записями [с людьми] по всему миру», – признается он сейчас. Один их тех, кому он регулярно продавал кассеты, был из Швеции, и он отправил ему живую запись концерта AC/DC, в конце которой вклеил какой-то материал «новой группы под названием Iron Maiden». «Это был The Soundhouse Tapes, вставка из трех дорожек в конце записи AC/DC. Я был такой: «О, вау! Это просто обалдеть! Что это?» Брайан начал выуживать информацию у своего шведского друга по переписке, который слышал о Новой волне британского хеви-метала; потом начал покупать выпуски Sounds, которые продавали в одном из местных музыкальных магазинов, чтобы узнать больше. Вскоре он накопил впечатляющие знания из вторых рук о нарождающейся британской сцене и начал делиться добычей со своими друзьями. Для начала «со мной, моим другом Джоном Корнаренсом и Ларсом» – вспоминает он. – Раз в неделю мы все отправлялись в независимые музыкальные магазины, которые продавали импортные копии неамериканского рока». «Было всего три или четыре магазина, и они иногда были в часе езды друг от друга [на машине]. Был Zed Records [на Лонг-Бич]. Moby Disc [в Шерман Окс] и еще один рядом с моим домом. Была еще парочка, но названия я уже не помню», включая «магазин в Costa Mesa, который был реально далеко. Мы все ехали на одной машине и должны были забирать Ларса, который жил на окраине [Ньюпорт-Бич], и нам надо было проехать весь город. Ларс был из Европы и знал вещи, о которых мы не знали, а у нас было то, чего у него не было. И так мы втроем стали хорошими друзьями просто из-за любви ко всей сцене Новой волны». Ларсу было шестнадцать; Брайану и Джону – восемнадцать. Но Ларс был тем, у кого было преимущество. «Он был маленьким сумасшедшим мальчишкой, с бескрайней энергией. Мы подъезжали к одному из музыкальных магазинов, и до того как я глушил двигатель, он успевал выпрыгнуть из машины и добежать до секции метала. Когда он что-то делал, отдавался этому на тысячу процентов». Ларс так глубоко погрузился в сцену Новой волны, «что захотел стать ее частью».

Патрик Скотт был на год младше Ларса, но из-за датской системы школьного образования оказался с ним в одном классе в старшей школе и слышал о маленьком парнишке из Дании задолго до того, как познакомился с ним. «Мы все ходили в это место под названием Music Market», – вспоминает он. Скотт и его друг Боб Налбандян «приходили и спрашивали: «Вы достали новый Kerrang!?» Нам отвечали, что был экземпляр, но его уже купил этот малыш-датчанин. Мы негодовали, что это за парень? «Потому что каждый раз он нас опережал. Или мы искали новые синглы [импортированные из Великобритании] на Neat [звукозаписывающей компании], и нам вновь говорили: «Этот датчанин уже был здесь и забрал их». И мы расстраивались, но все равно хотели встретить этого парня. Мы прямо испытывали голод до людей, которые были в теме. «Когда наконец мы встретились благодаря бесплатным листовкам к музыкальному журналу The Recycler, Патрик позвонил Ларсу, и он сказал: «Приходите», – говорит Скотт. – У него была невероятная коллекция винила, от которой у меня текли слюни, и мы стали друзьями. Он приходил ко мне домой (наша семья была одной из первых, у которой появилось кабельное ТВ), и мы смотрели теннис и зависали с моей семьей». Другой член банды, Боб Налбандян, теперь писатель и диджей, вспоминает, как Ларс без особенного удовлетворения патрулировал инди-магазины в поисках новых записей, а еще был преуспевающим коллекционером зарубежных посылок. Однажды Ларс заказал копию Heavy Metal Mania группы Holocaust, двенадцатидюймовую пластинку, и предложил купить еще одну для Боба. Спустя месяц Ларс позвонил Бобу и сказал, что пластинки наконец пришли и он может приехать и забрать. «Я еду, такой «Класс, не могу дождаться», – вспоминает Боб, «а он говорит: «Да, но есть проблема – твою копию Heavy Metal Mania вынули из упаковки и оставили на плите». Заметьте, он сказал твою копию! В общем, моя копия расплавилась. Я прыгаю в машину и еду к нему домой 70 миль, чтобы услышать это, и это обалденно. Я даже не собирался спорить с ним по поводу того, что моя копия была испорчена. Я типа говорю: «Где мне достать другую копию Heavy Metal Mania?» Было всего две копии: одна у Ларса, а другая моя. Поэтому я достал мамину гладильную доску и попытался вернуть пластинке форму».