Поток мыслей прервала соседка Олька. Она бесцеремонно открыла дверь и вальяжно оперлась на косяк, дымя «Примой». Она уже явно была подшофе:

 – Ну, и чё ты тут шуршишь? Опять на Ленинградку собираешься? Что-то няньки твоей не видно.

 – Пошла вон! – Катя раздражённо отмахнулась.

 – Звездёнку уже побрила? – Олька хрипло загоготала.

 – Я к Аиде еду в больницу, у неё сотрясение, хватит уже выдумывать! – раздражение начало перекрывать чувство сладостного ожидания.

 – Ну-ну, и кто это её так сотряс, что ты прозрачный лифчик натягиваешь? Нахер он тебе вообще нужен, так иди.

 – Оля, пошла на хер или заткнись!

 – Да ладно, – примирительно запела соседка, – Я чё зашла, есть двадцать пять рублей? До… Ну, до выходных.

 – Б…!!! Оля! Ты мне ещё предыдущий долг не отдала.

 – Клянусь, отдам. Ну надо, трубы горят. Ты ж вон Аидку кормишь, не спрашиваешь долги.

 – Ты себя с ней не ровняй! Два плюс два сложить не можешь, убогая!

 – Ну, ты не ори, а то быстро сообщу о тебе куда следует! Все знают, чем ты по ночам занимаешься!

 – На! И только попробуй открыть свою поганую пасть! – Катя швырнула в Ольгу двадцатипятирублёвой купюрой.

 – Во, спасибо! Будешь с нами? – пьяная девушка, пошатываясь, подняла и расправила смятую банкноту. – Ещё и вкусняшки подвезут через часок.

 – Уйди с глаз моих долой! И чтоб я тебя больше не видела!

 – Не вопи, я ушла.

 Наконец дверь захлопнулась. Катя перевела дух.

 «Кстати, да, надо подбрить мою кормилицу и подмышечки».

 Девушка с удовольствием разглядывала себя в зеркале аппетитную попку, стройные ножки, плоский животик. В который раз щипала грудь докрасна, чтоб она казалась больше, но почти нулевой размер очень расстраивал. Она вспомнила, как Аида тщательно прятала под бесформенными футболками свои большие аппетитные округлости и завистливо вздохнула.

 «Интересно, и чем она ему понравилась? Она же никакая, рост метр с кепкой, худая как велосипед, не красится, стрижётся сама, когда кудри уже совсем мешают. Ладно, поглядим, что дальше будет».

 С этими мыслями, приведя себя в порядок, ровно в пять вечера Катя спустилась к выходу из общаги. Уже знакомая машина стояла поодаль за клумбами. Как только девушка вышла из дверей, автомобиль дал задний ход и мягко подъехал к тротуару. Сергей всё так же галантно открыл перед ней дверцу:

 – Милости прошу!

 – А сигаретку можно?

 – Конечно!

 Катя закурила.

 – Какие хорошие сигареты! Дорогие?

 – Не обращал внимания. – Сергей покосился на пассажирку, в глазах мелькнуло неодобрение.

 Тщательно начесанная чёлка, собранная заколкой, яркие синие тени, розовая помада, коротенькое чёрно-белое, полосатое платье в обтяжку, лакированные чёрные лодочки, крохотная белая сумочка на цепочке и ярко-красные ногти.

 Кате казалось, что она само совершенство.

 «Боже, какая же она вульгарная, хоть бы не увидел никто из материных знакомых, невесть что на придумывают», – Сергей уже пожалел о том, что решил поехать в больницу вместе с ней.

 Тем временем его спутница затушила сигарету и принялась разглядывать аудиокассеты.

 – Сектор газа, «Зловещие мертвецы». Это что-то новенькое? Можно послушать?

 – Да. Новая группа, первый студийный альбом. Их поддержкой занимается отец моего сокурсника, вот и запись первую подарили. Я поставлю музыку, подождешь меня в машине. Зайду в универсам, – он вставил кассету, нажал кнопку и вышел из машины, прихватив с собой толстую барсетку.

   Вернувшись через полчаса с большим бумажным пакетом, он застал Катю, безумно трясущую головой под музыку. Он выключил магнитолу и вопросительно уставился на нее.