Было это полгода назад, перед новым годом. Пропала женщина по фамилии Савушкина. Безутешный муж сообщил, что жена утром ушла на работу и уже три дня не появляется дома. Он характеризовал супругу как пьющую женщину, которая может познакомиться со случайными людьми и «зависнуть» у них на несколько дней. Следователь и сыщик, терзаемые догадками, что здесь не совсем чисто, решили провести осмотр квартиры, в ходе которого они обратили внимание на люк, ведущий на чердак дома. Войтенко кивком головы приказал сыщику обследовать чердачное помещение. Открыв люк, Власич оторопел: прямо перед его лицом на опилках были аккуратно разложены распиленные части тела человека, а рядом валялась большая ножовка, изготовленная из двуручной пилы. Оказывается, в ходе семейной ссоры на почве ревности, муж убил свою жену и спрятал в чердаке. Спустя сутки, когда тело замерзло и превратилось в камень, он распилил его на части и готовился вывезти в лес, ожидая подходящего случая, но теща, живущая отдельно, обеспокоенная отсутствием дочери, заявила в милицию, тем самым нарушив планы зятя-ревнивца.

– Но это же бытовуха, раскрытие дела не составило большого труда, – махнул рукой сыщик. – А по Кухтиной все очень серьезно: убийцы ходят где-то рядом, что-то выискивают, вынюхивают и, если бы не счастливый случай, сегодня ночью пополнили бы свои «подвиги» еще одним эпизодом тяжкого преступления.

– Думаешь, что эту девочку они бы убили?

– Им живые свидетели не нужны. Конечно, пошли бы на убийство.

– Все-таки непонятно: что они хотели в квартире у Кухтиной? – развел руками следователь. – Надеялись найти деньги, которые не нашли в первый раз?

– Именно так я и думаю, – кивнул сыщик и спросил: – Мне к прокурору идти самому, или сам пойдешь?

– Ладно, оставь материалы, – наконец сдался Войтенко. – После обеда доложу шефу.

Вернувшись на работу, Власич составил запросы в банки, а затем, освежая память, достал из папки данные коммерсантки, торгующей бытовой химией на рынке «У озера», прочитал вслух: «Дормидонтова Пелагея Никитична». Удовлетворенно хмыкнув, он вышел на улицу. Сыщик ехал к продавцу не ради праздного любопытства и пустого разговора, чем грешили новички и бесталанные сотрудники уголовного розыска, чтобы изобразить перед начальством кипучую деятельность. Он хотел увязать в единое целое все преступления, которые когда-либо происходили с торговцами бытовой химией. По своему опыту он знал, что очень часто злоумышленники специализируются только на одном виде преступления, предпочитая работать там, где им сподручнее всего заняться своей криминальной деятельностью. Домушники, карманники, форточники, гоп-стопники имели свои специальности, от чего они никогда не отходили. Например, вор-домушник никогда не поднимет руку на человека, если тот оказывался на месте преступления. Но это в прошлом, теперь балом правили рэкет и бандитизм, представители которого могли пойти на любое преступление.

«Чем черт не шутит, а вдруг на эту Дормидонтову наезжали бандиты и предлагали «крышу», – думал он, следуя на автобусе в сторону рынка «У озера». – В таком случае эти же бандиты могли подкатить и к Кухтиной со своими предложениями о покровительстве, а она отказала им, тем самым подписала себе приговор».

Дормидонтова, полная женщина средних лет с тронутыми проседью волосами, узнав, кто стоит перед ним, спросила:

– Вы насчет той торговки с центрального рынка?

– А откуда вы знаете этот случай? – удивленно вскинул голову оперативник.

– Земля слухами полна, – уклонилась она от ответа. – Мы уже боимся лишний раз ходить по городу в одиночку.