- Но перемены-то к худшему, - напомнила я, прикидывая, как бы спастись от заклятий.

- Для кого-то к худшему, но не для всех, - как-то странно ответил он.

- Потом разберёмся, - с трудом прокряхтела я, подхватив Крисса подмышки, и поволокла к лесочку.

- Брось меня! – велел он. Но я ж настырная! – Кому сказал, брось!

- А я говорю – замолчи! – прикрикнула на него. Надоело спорить.

И тут мне меж лопаток угодило нечто небольшое и чертовски болючее. Оно шмякнулось, шипя, и растеклось по всей спине. Слабость и безвольность подавили мою волю к победе. Никуда не хотелось бежать и тащить Крисса. Я выпустила его из ватных ладоней и присела рядом: ноги совсем не держали.

- В тебя попали! – голос Крисса стал тревожен. – Сейчас я спасу тебя!

Крисс стал видоизменяться. Снова решил стать драконом! Только процесс затянулся. На нас налетела стая летучих мышей. Они пищали и били крыльями. Крисса облепили так, что он не мог и шевельнуться, а меня стали обматывать какой-то липкой паутиной. У меня даже не было воли к сопротивлению. Впервые в жизни я покорилась. Сдалась без боя. Остатками сознания оценила силу магии летучих мышей. Обязательно освою её, и те, кто напал на нас, умоются кровавыми слезами!

Вскоре я оказалась в некоем липком коконе. Противно. Но ничего не могу сделать, даже пошевелиться не в состоянии. Летучие мыши стали заметно крупнее. Цепкими лапами ухватились за кокон и подняли меня ввысь. Не получилось даже закричать.

Моё сознание тоже угасало. Только почему-то не было тревоги за себя. Переживала за Крисса, что он остался один на поляне. Без меня ему не выжить. Даже на помощь позвать не сможет! Кровью истечёт. Жалось шевельнулась в груди. Вспомнила, как он яростно дрался, защищая моего отца, и как кинулся на помощь мне. Я понимала, что сделал всё это не потому, что так должен сделать покорный раб, а потому, что вольный дракон предан моему отцу.

Сознание продолжало угасать. Будто свеча, оно затухало. Мне мерещились страшные тени, тащившие меня в подземелье, слышался чей-то демонический хохот, обрывки злобных фраз и даже казалось, что кто-то схватил меня за волосы и, оттянув назад мою голову, дышит мне в лицо. Только мне было всё равно. Сознание устало цепляться за происходящее и угасло окончательно.

* * *

Когда пришла в себя, даже ни капли не удивилась тому, что валяюсь на затхлой соломе. Будь я в шикарных апартаментах и на шёлковых простынях, то поразилась бы, а вот солома ну никак не шокировала. Плесенью воняет так, что хоть ноздри затыкай. Рядом пищали мыши.

Перекатилась с бока на спину. Всё болит так, будто меня били и пинали всю ночь. Может, так и было? Сложно сказать – ничего не помню!

В зарешёченное окно кованой двери пробивался мерцающий свет факела. На него и пошла – хоть какой-то ориентир! По пути наступила на что-то склизкое. Поскользнулась, шмякнулась со всего маху на спину…

Похоже, сильно треснулась – на какое-то время вырубилась. Поняла это потому, что вроде как сон какой-то приснился, а когда начала очухиваться, запаниковала беспричинно. Казалось, что кто-то душит. Но никого не было кроме меня, темноты и жижи, в которой я валялась. На ощупь вязкая, липкая. Моя кровь? Неужели так знатно приложилась затылком, что раскроила череп?

От подобной бредовой мысли аж чертыхнулась: ведь случись такое, я точно не очнулась бы. Значит, не кровь это. А если и она, то не моя. А вот знатная шишка на затылке точно моя! Болит. Дотронуться невозможно!

Чтобы не грохнуться впотьмах ещё раз, поползла на огонёк на карачках. Четыре кости в качестве опоры куда лучше, чем две, да и падать не так далеко!