– Я вас прекрасно понимаю. Мужчины не любят женщин, задающих такие вопросы, на которые нельзя просто кивнуть в ответ, – ответила я, глядя на россыпь темных волос. – Вам сюда…

Я указала рукой на дверь, а сердце подскочило вверх. Сейчас все зависело только от ректора.

Сквозь неплотно задернутые шторы падал луч света. Он ложился на одеяло, под которым лежал мой мальчик. На глаза навернулись слезы. Я украдкой вытерла их.

Невыносимо!

Невыносимо смотреть на больного малыша.

Ректор подошел к цветам, глядя на опавшие лепестки. Он коснулся рукой, и цветы осыпались. Внимательный взгляд дракона скользнул по ребенку.

Я же держала ректора на прицеле, готовясь в любой момент к какой-нибудь глупости.

– Да ты что! – заметил ректор, приподнимая руку моего сына. Браслет сверкнул, пока дракон внимательно осматривал его.

– Можете присесть, – произнес дракон не глядя на меня. – Не люблю, когда стоят над душой. Я ничего не буду делать, пока вы не присядете в кресло.

Мне ничего не оставалось, как сесть в кресло и наблюдать за ректором. Он положил руку поверх браслета, но тут же отдернул ее, словно обжегся.

– Прекрасно, – произнес дракон, всматриваясь в бледное лицо ребенка. Он закрыл глаза, положил руку на лоб сыну, посидел с минуту, а потом резко открыл глаза и дернулся.

– Что там? – спросила я, сглатывая.

– Душа мальчика покинула тело, – произнес дракон, отряхивая руку. – Предполагаю, что она находится в не самом приятном месте. Быть может даже внутри браслета, – заметил ректор. – Но есть еще одна новость…

Я почувствовала, что мне становится нехорошо. Все вокруг начало подплывать. Тон, которым ректор произнес слово “новость” не предусматривал продолжение в виде “хорошая”.

– Да говорите уже! – нетерпеливо выдавила из себя я, глядя на бледного сына, который лежал неподвижно.

– А как же водичка? – спросил дракон, а его взгляд скользнул по притихшим слугам. – Может, принесете даме воды?

Нервный Гербальд дернулся к двери, но я остановила его взглядом.

– Водички не надо. Присесть – присела, – произнесла я, глядя на Элизара. – Говорите!

– Значит, начну с водички. Вы пытались снять браслет? – спросил ректор, внимательно глядя на меня. Я вспомнила, как первой мыслью мужа была – сорвать браслет с руки. Как он снял камзол, как напряглись его руки, пытаясь разжать украшение, но даже силы дракона не хватило, чтобы высвободить руку ребенка.

Я вспомнила, как принесла пилочку и пилила его, но он, словно неуязвимый не поддавался. Я пилила его всю ночь, в перерывах ругаясь с мужем.

– Если бы вы его сняли, то мальчик тут же погиб, – произнес дракон, а я у меня сердце обрушилось в пропасть. Несколько секунд понадобилось, чтобы я сделала над собой усилие. – Браслет снимать нельзя.

– В смысле? – прошептала я, глядя на Элизара. Тот криво и небрежно усмехнулся, бережно опуская руку сына на одеяло. То, с какой бережностью он опустил руку ребенка, заставило меня почувствовать благодарность.

– Как тогда? – спросила я, сглатывая.

– Я не знаю, – произнес ректор, глядя в сторону окна. – Я с таким проклятием еще не сталкивался! Честно, я видел много проклятий, но чтоб такое. Где же вы его откопали?

– Муж принес домой с работы, – ответила я, понимая, что и здесь промашка. Никто, никто не может нам помочь!

– С каких это пор, – в голосе Элиазара звучала нотка яда. – В Тайной Канцелярии выдают зарплату проклятыми браслетами?

В голове шумело от набежавших мыслей. В теле была слабость. Я понимала, что тот, на кого возлагала столько надежд только что…

Так, стоп!

Я подняла глаза, видя, как ректор метнулся к окну. Слезы, что набежали на глаза, тут же высохли, а я успела выставить вперед кольцо.