Однако как только я поворачиваюсь влево ясность сознания пронзает меня подобно стреле, выпущенной из лука.

Потому что в кровати я не одна... рядом со мной лежит... Артём! 

Его глаза закрыты. Мужчина спит.

Атласная простыня тёмно-бордового цвета, которой он накрыт не оставляет простора воображению.

Она только бёдра прикрывает... 

Босс обнажён. Невольно вспоминается момент нашего знакомства на пляже... 

Рельефные мышцы даже когда он спит кажутся твёрдыми и на удивление притягательными.

Нервно сглатываю и заглядываю под свою простыню...

О, ужас!! Под ней я тоже совершенно... абсолютно... полностью голая!!

Холодный пот выступает на позвоночнике.

Боже... неужели... неужели он... или ОНИ оба сделали ЭТО со мной... а я... я... даже ничего не помню?!

Как могу напрягаю память...

Отвратительный клуб... 

Вип-кабинка... мои уши загораются при воспоминаниях о том, что наглецы вытворяли там со мной...

Я много выпила... а потом нарвалась на каких-то бандитов, что приняли меня за проститутку...

Боже! Драка! Была ведь ещё драка!

Я снова смотрю на лицо Артёма и замечаю припухлость и синяк на его скуле.

Артём и Стас спасли меня от группового изнасилования... Но, видимо, только для того, чтобы самим надругаться надо мной, пока я была в отключке...

На глаза наворачиваются слёзы от осознания собственной униженности.

Я начинаю разглядывать простыню под собой в поисках следов их преступления. Сажусь на кровати и залезаю с головой под тонкую ткань.

– Дашулькин, ты чего там делаешь? – внезапно раздаётся голос Стаса, и я чуть ли на месте не подпрыгиваю от испуга.

Высовываю голову наружу, пытаясь как можно плотнее закутаться в простыню.

Бёдра Стаса обёрнуты полотенцем, а по твёрдым кубикам пресса неспешно стекают капли воды. Он только что из душа.

– Что вы со мной сделали? – чуть ли не всхлипывая спрашиваю я. – Вы что... вы...

– Ну, во-первых, доброе утро, Лучина, – говорит блондин, откидывая со лба длинные влажные волосы. – А во-вторых, Дашуля, не слышу "спасибо".

– За что мне вас благодарить? – не помня себя от негодования спрашиваю я.

– За многое, детка, – глаза мужчины насмешливо смотрят на меня. – Как минимум за то, что спасли твою тугую киску от знатного траха.

От его слов мне становится тошно. Как представлю, что намеревались со мной сделать те уроды...

– Но вы... – я буквально задыхаюсь от отчаяния. – Вы-то с Артёмом ничуть не лучше поступили!

– Ты о чём? – хмурит брови Стас.

Никак не могу осмелиться произнести нужные слова. Даже вслух говорить мерзко!

– Почему я голая?! – наконец решаюсь я. – Вы меня раздели... а потом... – язык к нёбу прилипает от волнения. – А потом что со мной сделали?

Стас, наконец, понимает, что меня так беспокоит. Его чувственные губы кривятся в ухмылке.

– А у тебя что-то болит, детка?

Я прислушиваюсь к собственным ощущениям и непроизвольно свожу ноги плотнее.

– Нет... но...

– Поверь, Лучик, – мужчина внезапно наклоняется ко мне и нагло проводит пальцем по моим губам. Я мотаю головой и быстро стряхиваю его руку. – Если бы я с тобой что-то сделал, то у тебя на утро всё болело. Твоя невинная киска будет страдать и сходить с ума от удовольствия одновременно, когда я познакомлю её поближе со своим членом.

От его порочных слов у меня внизу живота что-то простреливает и наливается теплом.

Чёрт бы его побрал!

Оторопело пялюсь на мокрого красавчика.

– Так вы не... – переспрашиваю я.

– Дашуль, – раздаётся позади меня хриплый голос Артёма. Видимо, от нашего разговора он проснулся. – Мне по кайфу, что бы ты на всю жизнь запомнила всё, что мы будем с тобой делать в первый раз. И, вообще, на бесчувственные брёвна у меня не стоит.