- Необязательно, но вполне возможно. Потому ранние браки так часто и распадаются. Я не пугаю тебя. Просто не нужно питать иллюзий, старайся быть реалисткой. А если судьба окажется более благосклонной к тебе, то ты просто порадуешься своей удаче.

Шмыгаю носом и вытираю рукавом бегущие по щекам слёзы.

- Тебя послушать, так наши отношения обречены.

- Нет, не совсем. Просто прикидываю разные риски. Девочка моя, не плачь, как-то прорвёмся, – мама обнимает меня и гладит по голове, как маленькую. – Что бы твой принц ни решил, мы вырастим этого малыша. И всё у нас будет хорошо. Лишь бы все были здоровы.

5. Глава 5

Маша

- Ну, и что ты решила? – Эльвира Аркадьевна смотрит на меня строго, всем своим видом показывая крайнее недовольство.

Я уже в курсе, что в её глазах я – нищебродка, которая намеренно залетела, чтобы окрутить её мальчика и влезть в их семью. Услышала это совершенно случайно. Она вошла к Диме в комнату, когда мы с ним болтали по телефону. Он, видимо, плохо нажал на кнопку сброса звонка – и я стала невольной свидетельницей их разговора.

Диме говорить ничего не стала, чтобы он не подумал, что я пытаюсь поссорить его с матерью. Но первые дни после этого была сама не своя, рвала и метала, не могла успокоиться от возмущения.

С «нищебродкой» спорить бесполезно – мы и вправду за короткий срок спустили на папино лечение все наши сбережения, и это далеко не конец – деньги нужны по-прежнему, только брать их теперь неоткуда. К роли Золушки я постепенно привыкаю, но не вижу в этом статусе ничего криминального. Никто не знает, что с ним случится завтра.

А вот на «намеренно залетела, чтобы окрутить» я обиделась не на шутку. И особенно рассердилась, что Дима не вступился за меня. Уж он-то знает, что сам виноват в моём нынешнем положении!

За три недели мы с ним так и не определились с нашим будущим. Несколько раз я ему намекала, что время идёт, но он уверял в ответ, что такие решения должны приниматься взвешенно и неторопливо. И вот сегодня его мама неожиданно нагрянула ко мне домой.

- Разве у меня есть выбор? Убивать своего ребёнка я не собираюсь, так что буду рожать.

Я не намерена унижаться или просить милостыню, я себя не на помойке нашла. Мы с мамой всё уже решили. Даже если они посчитают нас недостойными и не захотят меня и моего малыша, то мы и без них как-то обойдёмся. Хотя, положа руку на сердце, я надеюсь, что до таких крайностей не дойдёт.

- Тебе всего восемнадцать, какая из тебя мать?

- К родам мне уже исполнится девятнадцать. Это, конечно, рано, учитывая, что я планировала сначала окончить университет. Но и не шестнадцать!

Меня задевает сама ситуация – почему мы это обсуждаем с Эльвирой Аркадьевной, а не с Димой? Не должен парень в восемнадцать лет быть настолько несамостоятельным!

- И как ты его собираешься растить? Насколько я понимаю, отец твой уже несколько месяцев не работает. Он болеет, причём требует постоянного ухода и дорогостоящего лечения. На что вы живёте? Кто за ним ухаживает? – она крутит головой по сторонам, пытаясь оценить уровень нашего благосостояния. Дом и обстановка у нас хорошие, ей не к чему придраться.

Не понимаю, к чему она клонит. Хочет сказать, что они даже деньгами не станут мне помогать? Или будет настаивать, чтобы я избавилась от ребёнка? Как же мне неприятна эта красивая ухоженная женщина с колючими ледяными глазами и поджатыми губами!

- Мама работает, она – главный бухгалтер в фирме, у неё неплохая зарплата. И я собираюсь устроиться на работу и работать до родов, – намеренно опускаю разговор об уходе за папой, её это не касается.