– Капитан поинтересовался, одна ли ты спала тем вечером?

– Да. Хотя по моему предыдущему ответу и так было ясно, что одна. Но об отсутствии алиби полицейские ничего не говорили, если вы об этом. И вообще на подобную тему вопросов больше не задавали.

– Понятно. А когда приходили полицейские, тебе уже были известны дальнейшие планы руководителей проекта? Я имею в виду, они уже решили, кто заменит Веронику на посту ведущей? – неожиданно спросила Марина.

– Пока еще нет. Я точно помню, сотрудники полиции пришли на следующий день после происшествия. Этот вопрос наш народ еще только начинал бурно обсуждать.

– Ты говорила, что должность завидная. На нее обычно достаточно много претендентов. Так было и в тот раз? То есть обсуждение действительно оказалось бурным, и каждый, кто имел влияние, предлагал своего кандидата? – спросил Гуров.

– У проекта есть руководство. В тот раз его мнение по этому вопросу осталось невысказанным. Вопрос кадровых перестановок тогда решали продюсер с режиссером. Обсуждали они его между собой, при закрытых дверях, словно в надежде оставить все в секрете. Но сотрудники, разумеется, оказались в курсе содержания всего разговора. Наш режиссер Денис Воропаев настойчиво предлагал мою кандидатуру. Я уже говорила, он считал, что у меня все получится, кроме того, знал о моей давней мечте и был не прочь предоставить мне шанс. А продюсер проекта Алекс Романов был категорически против этого решения.

– Ага. Ты очень уверенно об этом говоришь. Откуда знаешь?

Прежде чем ответить, Елена пожала плечами, попыталась сделать глоток из стаканчика с кофе, поняла, что он закончился, потрясла пустой стакан, открыла крышку, заглянула внутрь и вздохнула.

– Я все понял, сейчас еще один принесу, – сказал Саша и тут же поднялся с кресла.

– Огромное спасибо. Попроси опять с корицей, но теперь без молока.

– Конечно, без молока, его можно только раз в день употреблять, это ведь лишние калории, – пробормотал молодой человек и осведомился: – Кто-то еще чего-то желает?

– Нет, спасибо, – сказала Марина.

– Я тоже воздержусь, – проговорил Лев Иванович.

– Откровенно говоря, обсуждать этот разговор для меня не слишком приятно, – продолжила Елена, когда Саша вышел за дверь. – Воропаев и Романов сначала говорили нормально, а потом перешли на дикие крики, так что да, это слышали многие в студии.

– Леночка, ты, ради бога, не смущайся, не нервничай, – произнес сыщик. – Мы ведь с тобой не чужие люди. С Маринкой вы едва познакомились, но сразу общий язык нашли, как знать, может быть, еще и подружитесь. Так что мы на твоей стороне, помни об этом.

– Я это прекрасно понимаю. Но все же признавать кое-какие моменты мне не просто, а еще труднее обсуждать. Ведь с отцом я их никогда не обговаривала, просто чтобы его лишний раз не нервировать. Если я взрослая и претендую на самостоятельность, то и проблемы свои должна сама учиться решать, – проговорила девушка и глубоко вздохнула. – В общем, хоть я этого и не афиширую, не кичусь и на работе ни разу не использовала, но все знают, чья именно я дочь. Этого и не утаить было. Порой Ростов мне кажется большой деревней, где все все друг про друга знают. Коллеги относились ко мне по-разному. По крайней мере, так было поначалу, пока меня саму не узнавали и не меняли мнение. Некоторые откровенно лебезили и заискивали передо мной, другие сторонились, словно не знали, чего именно ожидать. Были и такие, что выражали недовольство и презрение, а порой говорили гадости, если не в глаза, то за спиной.

– Ясно, что ты упрощаешь ситуацию, желаешь сэкономить время и говорить лишь по сути дела.