Отхожу от двери, освобождая вход, он делает несколько шагов вперед, оказывается в квартире и медленно закрывает за собой дверь. Прихожая кажется маленькой для нас двоих и мне хочется встать подальше от давящей мужской энергетики. Продолжаю отступать назад, пятясь в кухню, поворачиваться спиной к врагу и терять его из виду не собираюсь. Стараюсь держаться уверенно, но все мои поджилки давно капитулировали и трясутся от страха.

Останавливаюсь, когда упираюсь поясницей в подоконник. Матвей замирает на пороге, кладет ладони на дверной косяк и осматривается. Молюсь, чтобы он там и стоял, иначе я потеряю самообладание. Его присутствие меня ломает, заставляет нервничать, но я продолжаю гордо держать голову. По крайней мере мне так кажется.

Только когда пристальный взгляд Матвея пробегается по мне, я понимаю, что стою перед ним в широких домашних штанах в клетку и растянутой майке, к тому же еще и без лифчика. Хочу защититься и обхватываю себя руками.

После тщательного обследования моего внешнего вида, он смотрит на бокал:

- Пьешь в одиночестве?

- Тебе не предлагаю, - совершенно негостеприимно говорю я и игнорирую его вопрос. – Зачем явился сюда?

Он делает шаг вперед, а я напрягаюсь еще сильнее.

- Что за хрень вчера с тобой произошла? – исподлобья смотрит прямо в глаза, чем сильно меня пугает.

- Не твое дело, - подхожу к столу, продолжая оставаться на безопасном расстоянии, и беру бокал, - и я не собираюсь перед тобой отчитываться!

Подношу охлажденное стекло к губам, но Матвей резко подлетает ко мне, грубо выхватывает наполненный бокал, затем подходит к раковине и наглым образом выливает в нее все содержимое.

Его взгляд стремительно падает на бутылку, и я уже знаю, что он собирается сделать. Хватаю ее за длинное горлышко, чтобы спасти, но Матвей с легкостью отнимает ее, и я вижу, как белое вино водопадом стекает в канализационную трубу.

- Ты что сделал? – с яростью шиплю я, готовая наброситься на него и расцарапать его лицо. – Ты знаешь, сколько одна такая бутылка стоит?

Растеряно указываю пальцем на опустевшую тару.

- Как твоя месячная зарплата! – не перестаю возмущаться.

- Ничего, - спокойно говорит он и отставляет бутылку в сторону, - переживешь!

Да что он себе позволяет? Чувствую, как начинаю закипать.

- Собирайся, съездим в одно место, - он вытирает руки о висящее на стене полотенце, - только надень что-нибудь спортивное, а не свои шлюшьи каблуки!

- Ты совсем дебил? – скрещиваю руки на груди, даже не собираясь сдвинуться с места. – То есть ты думаешь, что я вот так просто поеду с тобой куда-то?

Матвей шумно выдыхает и ставит руки на пояс. Он явно теряет терпение.

- Я сказал, одевайся! – недовольно цедит сквозь стиснутые зубы. – Я просто хочу тебе кое-что показать.

- Что? – тут же спрашиваю, но тон держу строгим.

- Поедем и увидишь! – не уступает.

Мне становится интересно. Но здравая часть моего мозга продолжает протестовать.

- Ты, - указывает на меня своим длинным пальцем, - вообще-то мне должна!

Нервно усмехаюсь, меня поражает его самоуверенность.

- Что ты несешь? – хмурюсь, пытаясь противостоять прожигающему взгляду.

- Ты меня чуть яиц не лишила, - с серьезным лицом произносит он, а мне почему-то хочется улыбаться, - даже пришлось лед прикладывать.

- Да ты что? – не скрывая сарказма в голосе, говорю я и улыбаюсь. – Какой бедненький!

Но тут же становлюсь строгой и добавляю:

- Ты заслужил! И если мне представится еще раз такая возможность, я с удовольствием сделаю тоже самое!

Матвей недовольно кривится, и его рука машинально тянется к паху, прикрывая его. Значит, не врет и ему правда было больно.