Месси и Шварцштейн точно сходились во мнении в одном: «Дефицит гормонов и его лечение – не более чем этап, главное – футбольные навыки мальчика». И вот, встав с кресла и расхаживая по кабинету, доктор выдал серию размышлений человека, страстно любящего футбол. Он с большим энтузиазмом говорил о быстром рывке, о контроле мяча, о скорости, о «пределах Лео, которые никто не может определить; о портеньос [местных жителях Буэнос-Айреса], которые завидуют игроку, чья нога не ступала на столичную землю для достижения успеха, потому что здесь, чтобы добиться успеха, необходимо играть за одну из больших команд Буэнос-Айреса. Посмотрите на Габриэля Батистуту – он был из “Ньюэллс Олд Бойз”, но прославился в Аргентине только после перехода в “Бока Хуниорс”».

Но давайте на время оставим футбол в стороне и сделаем шаг назад. Лечение гормоном роста может быть лишь эпизодом в жизни Месси, но посмотрите на недавнюю статью в «La Capital» под заголовком «Они хотят препарат Месси для своих детей». В тексте статьи говорится следующее: «С тех пор как терапия, проводимая для Месси, стала достоянием общественности, для многих людей гормон роста превратился в “волшебное лекарство”, которое заставляет маленьких детей расти. Маленький рост – это большая проблема для родителей, особенно когда дети начинают ходить в школу и их сравнивают с другими. Сравнение никогда не бывает здоровым, потому что нормальный темп роста чрезвычайно разнообразен. В большинстве случаев маленький рост обусловлен генетическими факторами, недоеданием в первые два года жизни или задержкой развития или роста (для которой не существует специфического лечения), но многие родители требуют от своих педиатров такого же лечения, которое предоставили для Лео Месси».

«Таковы негативные последствия распространения в СМИ информации о терапии, связанной с известным футболистом, и неправильной интерпретации, которую сделали родители и население в целом, – так отреагировал на это доктор. – Ничего этого не произошло бы, если бы все оставалось в рамках конфиденциальности между пациентом, доктором и родителями. Мой врачебный долг – настаивать на том, что этот конкретный курс медицинских действий ничего не даст детям, у которых нет дефицита гормонов, особенно если учесть затраты в противовес отсутствию пользы от этого для них. Но это лечение крайне необходимо тем, кто страдает от дефицита гормона роста, как Лионель. Именно поэтому он начал лечение в 1998 году, когда его рост составлял 1,27 м, а после продолжения лечения в Барселоне его рост составил 1,69 м. Без этого лечения он не смог бы вырасти до своего генетически заложенного роста».

…а в Испании слово coger означает «получать» или «поймать», в то время как в Аргентине оно означает нечто более вульгарное, о чем лучше не упоминать.

Говорят, что в Испании и Аргентине разговаривают на одном языке, и, по сути, язык обеих стран – Castellano, то есть кастильский диалект, стандартизированный вариант испанского языка, но различия между языками в этих двух странах многочисленны, и не только в значении отдельных слов или сленговых выражений (симпатичных или не очень). Речь идет о разных образах жизни и иногда даже о разных взглядах на нее. Почти во всех аргентинских семьях есть испанские или итальянские предки, но более чем через столетие после того, как прадеды покинули Пиренейский полуостров или итальянский «сапог» (на карте Италия напоминает форму сапога. – Прим. пер.