А дальше блиц-опрос. Вот некоторые из его ответов:

Кумиры: мой отец и мой крестный отец Клаудио

Любимые игроки: мой брат и мой двоюродный брат

Любимая команда: «Ньюэллс Олд Бойз»

Хобби: слушать музыку

Любимая книга: Библия

Любимый фильм: «Младенец на прогулке, или Ползком от гангстеров»

Возможная карьера: учитель физкультуры

Задачи: окончить среднюю школу

Цели: пробиться в первую команду

Самый счастливый момент: когда мы стали чемпионами Десятой лиги

Самый грустный момент: когда умерла моя бабушка

Мечта: играть в первой команде «Ньюэллс Олд Бойз»

Воспоминание: когда моя бабушка впервые привела меня поиграть в футбол

Скромность: то, что человек никогда не должен терять

Что для тебя значит «Ньюэллс Олд Бойз»: всё самое лучшее.

Доктор Диего Шварцштейн точно помнит дату первого приема: 31 января, в день своего рождения. Именно в этот день он познакомился с Лионелем. Ему тогда было девять с половиной лет, и родители, обеспокоенные низким ростом своего третьего сына, привели его на консультацию к врачу в Клинику желез и внутренних заболеваний, расположенную на улице Кордоба, 1764, в центре Росарио.

«Это была консультация по поводу маленького роста, с которым я сталкиваюсь каждый день, – вспоминает доктор. Рост Лео составлял 1,27 м; он не был звездой, не был известным футболистом и даже не был профессионалом, он просто играл в юношеский футбол в академии “Ньюэллс Олд Бойз”. – А я всегда был болельщиком “прокаженных” (в доказательство этого на столе доктора стояла фотография его сына на матче, где красно-черные забили гол в ворота “Бока Хуниорс”). Это помогло мне установить хороший контакт с пациентом. Мы часто говорили о футболе – единственная тема для разговора, которая могла победить застенчивость маленького мальчика».

Многочисленные приемы, более года обследований, сложные тесты, биохимические анализы и клиники. «Потому что только анализы могут определить, имеем ли мы дело с гормональной проблемой или это просто случай столкновения с тем, что обычно называют “поздним цветением” – то есть ребенок, чей ритм роста отличается от ритма его сверстников, тот, кто развивается позже».

Для уточнения врач указывал на значимые даты и периоды времени в истории болезни, указывая на нормальные периоды, которые необходимы в таких случаях для постановки диагноза: дефицит гормона роста.

Объяснение было такое: «Железы не вырабатывают гормон роста, – сказал Шварцштейн. – Если привести понятное сравнение, то это аналогично случаю с диабетиком, у которого поджелудочная железа не вырабатывает инсулин. Разница в том, что диабетики составляют 7 % населения планеты, а случай Месси не очень распространен: по статистике, им страдает 1 из 20 миллионов человек. И стоит отметить, что это не наследственная проблема. Достаточно взглянуть на братьев Лео или на его младшую сестру Марию Соль, которая отличается высоким ростом». Как Лео воспринял эту новость? «Я помню, – сказал доктор, – что у него было очень здоровое восприятие своей болезни; он без особых проблем справлялся со всеми тестами – даже с наиболее инвазивными – и с терапией. Его семья очень помогла ему в этом – у него первоклассная семья».

Как только проблема была выявлена, эндокринолог начал программу лечения гормоном роста. Одна подкожная инъекция каждый день в течение трех-шести лет, пока пациент не разовьется в достаточной степени.

Как можно оценить развитие? Как измерить потенциал роста? С помощью рентгеновского снимка руки. Доктор показал их на разных этапах развития: в 9 лет, 10 лет, 11 лет, вплоть до 18 лет. Он указал на пустые промежутки между одной костью и другой и объяснил, что, когда они исчезают, это означает, что пациент достиг своего потенциала – он больше не будет расти. Потом доктор сказал: «Ничто не позволяет нам победить генетику, но, если возникают трудности, мы можем помочь. Я должен подчеркнуть, что у тех, у кого действительно есть дефицит гормона роста, он остается на всю жизнь. Вот почему необходимо вмешательство».