У неё была игривая причёска. Не просто окрашенные в белый цвет волосы, а окрашенные разными оттенками белого. Приятные и праздничные. Взгляд вопросительный, сонный. Вообще выглядела заспанно. Красная пижама, поверх которой абы как накинут белоснежный халат с гостиничным лейблом. Время от времени он сползал, и тогда она напоминала боксёра, который, готовясь выходить на ринг, сбрасывает командный халат на плечи массажистов. Зелёные глаза, бледная от курения кожа, нежная шея, стояла босиком, переступая с ноги на ногу.

– Ты кто? – спросила, заглядывая мне за спину.

– Рома, – ответил я, тоже оглядываясь. – Вам мама моя звонила.

– Мама? – не поняла она. – Для чего звонила?

– Я у вас жить буду, – объяснил я.

– С мамой?

– Сам. Мама дома.

– Дома? – переспросила она, поправляя всё сползавший халат. – И что она делает, дома?

– У неё процесс, – ответил я.

– Что?

– Процесс. Она юрист.

– Всё, – вдруг вспомнила она, – вспомнила. Ты Рома, да?

– Рома.

– Мама – юрист.

– Точно.

– А что у тебя на голове?

Звали её Даша. С мамой моей они познакомились на семинаре месяц назад. Днём сидели рядом, записывали за докладчиками, обпивались кофе на брейках. Вечером, во время корпоративного боулинга, напились, мама знала, как это делается, под конец вечера она висела у новой подружки на плече и рассказывала, что я вот-вот должен оставить родительский дом, поскольку перевёлся к ним на учёбу. Год не доучился, – плакала мама, – ясно, что ему сидеть со мной, какой интерес? Вот он и перевёлся. А где он там жить будет? На вокзале? Мама вытирала слёзы и заказывала ещё, а от этого ещё больше плакала. Наконец Даша сказала: ну, что за беда, пусть поживёт у меня, у меня есть свободная квартира, бабушка очень своевременно умерла. Я всё равно собиралась её сдавать, лучше сдавать знакомым – хоть мебель не вынесут. А захотят вынести, всё равно не смогут – её там просто нет. Мама ухватилась за такой вариант: если уж отпускать малого, ну, это меня, значит, во взрослую жизнь, то лучше знать, где потом искать тело. Я на всё соглашался. Даже если бы не было этой Даши, я бы всё равно нашёл где жить. Главное – выбраться из комнаты, которая воняла детской одеждой и школьными учебниками. Я давно собирался куда-нибудь съехать, в двадцать лет жить с мамой – удовольствие сомнительное. Она много пила как для юриста, я много времени проводил в ванной комнате. Лучше для всех в такой ситуации – разъехаться и писать друг другу письма.

Похоже, впечатления я на неё не произвёл. Конечно, мне это не понравилось. Я думал, нужно ей что-нибудь рассказать о маме, о том, что интересует меня в жизни, чем я занимаюсь, на что рассчитываю, но она меня опередила.

– Пойдём, – сказала, – я тебе всё покажу.

Подошла к соседним дверям, открыла их, вошла внутрь. Меня не приглашала, я постоял на пороге, потом вошёл. Две комнаты. Похоже, не так давно ремонтировали. Видно также, что ремонтом занималась она сама: обои отклеивались, в душевой стояли тёплые лужи, потолок был не то чтобы побелен, скорее покрашен. Даша прошла в комнату, открыла окно, свесилась наружу. Красивые икры. Хорошо, что я поселился именно у неё, – подумал я. Тут она оглянулась.

– Ты без спальника? – спросила. – Хорошо, дам тебе матрац. Значит, здесь кухня, – она потянула меня в соседнюю комнату. Там стояла плита. Ну, и всё, больше ничего. – В принципе, не так важно, – сказала на это она. – Рядом пиццерия, если что. Душ, – произнесла, осторожно переступая через лужи. – Полотенце дам, – добавила. – Что ещё? Да, интернет, свет, газ. Ты меня разбудил, – сказала, – я что-то никак не сосредоточусь.