Все это откладывалось на одном уровне сознания. А на другом я пытался понять, как такое вообще могло случиться: маленькую девочку, которую я унес с белой разделительной полосы, звали Киа, тем именем, которое мы собирались дать нашему ребенку, родись у нас девочка.

– Киа. – Я словно пробовал ее имя на вкус. Осторожно погладил по головке. По теплым, шелковистым волосам.

– Нет, – возразила Мэтти. – Это она так себя называет, потому что не выговаривает букву «эр». Она – Кира, не Киа. Греческое имя. Как у благородной дамы. – Она потупилась. – Я выбрала ее из книги детских имен. Проштудировала ее, когда была беременной.

– Прекрасное имя, – кивнул я. – И я не думаю, что вы – плохая мать.

Тут мне вспомнилась история, которую Френк Арлен рассказывал на Рождество. О Пити, младшем из Арленов. Стараниями Френка все, кто сидел за столом, покатывались со смеху. Даже Пити, заявлявший, что он ничего такого не помнит, смеялся до слез.

Как-то на Пасху, рассказывал Френк, когда Пити было лет пять, их родители устроили им охоту за яйцами. Днем раньше, отправив детей к бабушке и дедушке, родители спрятали в доме больше сотни крашеных яиц. А в пасхальное утро начались их поиски. И продолжались до тех пор, пока Джоанна, которая вышла во внутренний дворик, чтобы пересчитать свою добычу, не подняла голову и не закричала во весь голос. Потому что увидела Пити, ползущего по карнизу, аккурат в шести футах над бетонным полом.

Мистер Арлен спас Пити, в то время как остальные члены семьи, взявшись за руки, стояли внизу, замерев от ужаса. А миссис Арлен непрерывно молилась, причем произносила слова так быстро, что они налезали друг на друга и было совершенно непонятно, что она говорит. А когда сильные руки мужа схватили Пити и унесли в раскрытое окно спальни, она повалилась без чувств, разбив о бетон нос. Когда Пити спросили, что он делал на карнизе, тот ответил, что хотел проверить, нет ли яиц в сливной канавке, что шла по краю.

Я думаю, в каждой семье есть хоть одна похожая история. Выживание в таких ситуациях маленьких мальчиков и девочек – более чем убедительное свидетельство (во всяком случае, для родителей) существования Бога.

– Я так напугалась! – Мэтти вновь выглядела на четырнадцать лет. Максимум на пятнадцать.

– Все уже в прошлом, – успокоил ее я. – И Кира больше не будет выходить на шоссе. Не будешь, Кира?

Она замотала головой, не поднимая глаз. Я предположил, что девочка заснет, прежде чем Мэтти доберется до трейлера.

– Я и представить себе не могла, что такое может произойти. Один из моих любимых писателей появляется, как джин из бутылки, и спасает мою девочку. Я знала, что у вас в Тэ-Эр усадьба, старый бревенчатый дом, который все называют «Сарой-Хохотушкой», но люди говорили, что вы не приезжали сюда после смерти вашей жены.

– Я действительно давно не приезжал. Будь «Сара» моей супругой, а не домом, вы бы могли назвать мое появление здесь примирением по решению суда.

По ее лицу пробежала улыбка, но мгновение спустя исчезла.

– Я хочу попросить вас об одном одолжении.

– Просите.

– Пожалуйста, никому об этом не говорите. Это может повредить и мне, и Ки.

– Почему?

Они прикусила губу, уже собираясь ответить на мой вопрос, но в последний момент передумала.

– Не важно. Но я буду вам очень признательна, если в городе не узнают об этом инциденте. Более чем признательна.

– Нет проблем.

– Вы серьезно?

– Конечно. Я обычно приезжал сюда летом, в последние годы вообще не приезжал… так что знакомых у меня здесь немного. – Разумеется, я хорошо знал Билла Дина, но судачить с ним не собирался. Это, однако, не означало, что он остался бы в неведении. Если юная дама думала, что от местных жителей останется тайной поход ее дочери на пляж, она сильно заблуждалась. – Мне представляется, что мы уже находимся в центре внимания. Взгляните на автомастерскую Брукса. Не поворачивайтесь, посмотрите как бы невзначай.