Он отрывается от моих губ и прошивает меня таким темным, тяжелым взглядом, что волоски на теле встают дыбом.

Не говоря ни слова, Кир прикусывает мой подбородок, а потом спускается по телу вниз, проводя расслабленным языком по чувствительной от возбуждения коже. Обхватывает руками оба полушария груди и, сжав их практически до боли, сводит вместе. По очереди захватывает ртом соски, а потом выпускает их с пошлым причмокиванием. Захватывает зубами. Прикусывает, тянет, снова всасывает и щелкает по чувствительным горошинам языком.

Я извиваюсь под крупным телом, ерзая попкой по кровати. Глаза закатываются, а изо рта вырываются резкие выдохи с практически неслышными стонами.

Кир довольно урчит и спускается ниже. Прочерчивает языком влажную дорожку до моего пупка, обводит его и ныряет во впадинку. Мой живот вздрагивает, и я улыбаюсь, закрыв глаза. Раз уж сдалась, то хотя бы получу какое-никакое удовольствие.

Зарываюсь пальцами в волосы Кира и слегка выгибаюсь, подставляя себя под его грубоватые, но при этом чувственные ласки.

Он спускается еще ниже. Намеренно медленно и спокойно проводит расслабленным языком по низу моего живота. Открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с его потемневшими.

– Засекай время, малышка, – хрипло произносит он.

Я усмехаюсь, а потом бросаю взгляд на висящие на стене стильные часы.

– Засекла, малыш, – отвечаю язвительным тоном.

Кир хмыкает и, сев на пятки, закидывает мои ноги себе на плечи. Я провожу жадным взглядом по его точеному телу. А он поворачивает голову и выпускает на волю свой невозможный язык. Проводит им по своду стопы, по внутренней стороне лодыжки и дальше к колену. Проделывает то же самое со второй ногой, а потом добирается до внутренней стороны бедра. Сжимает пальцами нежную кожу, ласкает языком, прикусывает.

Я ахаю, когда его зубы особенно сильно смыкаются на внутренней стороне бедра в опасной близости от моей промежности.

– Пальцы в меня не засовывать, – произношу четко. – Это будет читерство.

– И не собирался, малышка, – усмехается он.

Я зеркалю его улыбку, но она мгновенно испаряется, когда он раздвигает пальцами мои складочки, и его язык впервые касается моего клитора. Мне кажется, эта чувствительная горошинка уже гудит от возбуждения.

Вздрагиваю, когда Кир начинает вылизывать меня. Он не касается самого клитора. Кажется, мерзавец в курсе, что в такой момент эта горошинка слишком чувствительна, и если ее чересчур яростно стимулировать, можно сбить настрой. Нет, он кружит своим невозможным языком вокруг, делая сверхчувствительной кожу вокруг клитора.

Я ерзаю на кровати. Глаза закатываются, а все тело обдает жаром.

Чувствую, как он кипятком растекается по животу, опоясывает меня, приближая к неизбежному.

Кир же, черт побери, ничего нового не делает с моим телом! Трое мужчин до него делали все точно так же! Или почти так же. Тогда почему именно с ним я чувствую, как сводит внутренние мышцы от того, насколько быстро я приближаюсь к оргазму?!

Вспоминаю обещание мерзавца трахнуть меня, если я успею кончить за десять минут от его языка, и мои глаза в ужасе распахиваются. Впиваюсь взглядом в настенные часы и с ужасом обнаруживаю, что прошло всего три! Три чертовых минуты, а я уже на грани!

Господи, как остановить это?

Как сделать так, чтобы я не кончила?

Меня охватывает паника. Только и она не спасает. Слишком искусные действия сына подруги заставляют мои глаза закатываться, а стоны – вырываться изо рта.

Я не сдамся!

Я не сдамся!

Я не могу кончить от языка! Никогда не могла!

Я не…

– Черт, – вырывается из меня сдавленное, и тело начинает биться в конвульсиях оргазма.