Напротив нее за столом сидела констебль Клер Уэстмор, сотрудница отдела по борьбе с сексуальными преступлениями. Она зеркалила позу жертвы: сидела в той же позе и тоже обнимала себя руками.

Сотрудники полиции выработали немало действенных способов, помогающих им добывать во время допросов важные сведения у жертв и свидетелей преступления. Они не должны раздражать их. Нельзя носить одежду, способную отвлечь свидетеля, например чересчур кричащий костюм или пиджак в полоску. Констебль Уэстмор с этой точки зрения была одета безупречно: неброская синяя блузка с открытым воротом под темно-синим свитером с V-образным вырезом, черные брюки и простые черные туфли. Волосы до плеч зачесаны назад и стянуты лентой. И никаких украшений, кроме тонкой серебряной цепочки.

Очень важно – поставить жертву или свидетеля в главенствующее положение, чтобы они не чувствовали напряжения. Именно поэтому опрашиваемая – Никола Тейлор – расположилась на диванчике, а констебль заняла стул.

Далее, зеркальное копирование – еще один классический способ вызвать жертву на откровенность. Если копировать все действия и жесты объекта, можно добиться его полного расположения. Тогда он начинает сам копировать интервьюера, демонстрирует полное доверие к нему и раскалывается, если употреблять профессиональный жаргон.

Уэстмор, с едва заметным ливерпульским выговором, медленно и искусно старалась добиться ответа от молчаливой женщины. Грейс время от времени что-то записывал. Почти все жертвы изнасилования страдают от посттравматического стресса; из-за возбуждения они почти не способны сосредоточиться, сконцентрироваться. Уэстмор старалась как могла; она расспрашивала Николу Тейлор вначале о самых последних событиях и постепенно двигалась назад.

За долгие годы службы в полиции Грейс прослушал множество курсов по ведению допросов. Он знал – и говорил об этом своим подчиненным, – что «плохих» или «трудных» свидетелей не бывает. Бывают плохие дознаватели.

Но констебль Уэстмор, судя по всему, была настоящим профессионалом.

– Никола, вам, должно быть, очень трудно об этом говорить, – сказала она. – Но ваш рассказ поможет мне понять, что случилось, и помочь вам. Мы постараемся найти того, кто это с вами сделал. Если не хотите, сегодня можете ничего мне не говорить.

Женщина молча смотрела в одну точку и потирала руки. Ее трясло.

Грейсу стало отчаянно жаль ее.

Констебль Уэстмор тоже начала потирать руки. Через несколько секунд она спросила:

– Насколько я поняла, вы пошли на праздничный ужин в «Метрополь» с друзьями?

Молчание.

По щекам Николы Тейлор потекли слезы.

– Вы сегодня хотите мне что-нибудь рассказать?

Легкое движение головой, означающее отказ.

– Хорошо. Ничего страшного, – ответила Клер Уэстмор. Она немного посидела молча, а потом спросила: – Вы много выпили вчера за ужином?

Никола Тейлор снова покачала головой.

– Значит, вы не были пьяны?

– С чего вы взяли, что я была пьяна? – вдруг резко выпалила женщина.

Констебль Уэстмор улыбнулась:

– Иногда мы все позволяем себе лишнего. Я сама особенно не пью. Но перед Новым годом напиваюсь в стельку! Такая ночь бывает только раз в году.

Никола Тейлор посмотрела на свои руки.

– Значит, вот что вы про меня думаете? – тихо сказала она. – Что я напилась в стельку?

– Я здесь для того, чтобы вам помочь. Я не делаю никаких выводов, Никола.

– Я была трезва как стеклышко!

– Хорошо, хорошо.

Грейс обрадовался, увидев, что жертва реагирует. Хороший знак!

– Никола, я вас не осуждаю. Только хочу понять, что случилось. Поверьте, я в самом деле понимаю, как тяжело рассказывать про все, через что вам пришлось пройти, и я хочу помочь вам, чем только смогу. Но помочь я вам смогу только в том случае, если буду точно знать, что с вами случилось.