– Две дюжины даг не всегда заменят один стилет, – мягко уронил Ларци, и Тино разом смолк, зато засопел так, что Лучано это услышал. – Мальчики из казармы в пятнадцать лет уже вылиты по форме, прокованы и закалены. Тонкой гравировкой ничего не исправишь. Для моего дела и в десять-то начинать уже поздновато, слишком много надо выучить. Но я попробую. Если парнишка не сломался, из него может выйти толк. И кого именно брать в ученики, это дело мастера. Вы согласны с этим, друзья мои?

Голос у него был такой теплый и спокойный, что никто не усомнился бы: человек и вправду разговаривает с лучшими друзьями. Но Лучано почему-то мороз продрал по спине, и он попытался открыть глаза, чтобы увидеть… Увидеть того, кто забирает его себе. И кого Лучано теперь вспомнил совершенно точно, пусть и по рассказам. Конечно, он никогда не видел легендарного грандмастера Ларци! Что бы тому делать в казармах? Но кто из Шипов не слышал про Ларци Тысяча Ядов, Ларци Смерть-с-улыбкой?

– Ну вот, разбудили мальчика, – вздохнул самый страшный человек гильдии чуть ли не виновато. – Спи, Фортунато, не время еще просыпаться.

Лучано почувствовал теплую сухую руку у себя на шее, пальцы несильно надавили куда-то, и он окончательно ухнул в глухое забытье.

Сон! Это всего лишь сон!

Он глотнул воздуха, выдираясь из темной холодной пустоты. Не открывая глаз, прислушался и принюхался, не понимая, где находится. Память возвращалась медленно, голова казалась пустой, но тяжелой, и Лучано поднял веки, как только вспомнил ледяной ручей, злую и растерянную ругань бастардо и крепкие руки, тянущие его куда-то. Он замерз… так замерз! А потом стало тепло, даже жарко. Он плавился и таял в этом жаре, пытаясь объяснить, что хочет немного прохлады, совсем чуть-чуть. Еще смутно помнилось травяное питье, которое кто-то подносил к его рту, и блаженное ощущение, когда его протирали влажной холодной тканью. И голоса… Не те, что много лет возвращались в кошмарах, решая его судьбу, а другие, обеспокоенные, заботливые, ласковые… Ласковые?

Лучано присмотрелся – над ним был бревенчатый потолок и кусок такой же деревянной стены. Он с трудом повернул голову, ужасаясь собственной слабости. Другая стена… Низкая дверь из грубо вытесанных досок. Маленькое окошко, затянутое какой-то тусклой пленкой… А рядом с его лежанкой – уложенные прямо на пол попоны, на которых дремлет, подложив под голову плащ, рыжая магесса.

Он попытался что-то сказать, но из горла вылетело только хриплое сипение. Однако этого оказалось достаточно: девчонка подскочила и просияла улыбкой, словно озарившей ее изнутри всю: бледное личико с яркими веснушками и огромные зеленые глаза, под которыми залегли темные тени. «Выглядит синьорина Айлин так себе, – отметил Лучано. – Устало…»

– Ты очнулся! – ахнула она. – Наконец-то! Хочешь пить? Я бульон сварила! Аластор с Пушком добыли зайца и пару куропаток. Но зайчатину тебе нельзя, ты долго не ел, а бульон можно, наверное?

«Лишь бы не с грибами, – очень хотелось съязвить Лучано, однако он промолчал и только со всем старанием принюхался к собственной кружке, которую магесса ему торопливо поднесла к губам. – Да нет, вроде бы чистое мясо…»

Бульон был теплым и невероятно, непредставимо вкусным! Лучано жадно проглотил его и наконец вспомнил все. Вот же идиотто! Так постыдно заболеть! Но… это получается, что они его выхаживали?

– Ты прости, я в твоей сумке покопалась, – виновато сказала девица, напоив его и отставив пустую кружку. – Нашла там какие-то лекарства, но магистр Бреннан всегда говорит, что лучше не лечить ничем, чем не тем или не от того.