Итлиец кивнул и отдал ему повод второй кобылы.

– Я могу накинуть на нас троих полог, – предложила Айлин. – Будет гораздо теплее. Правда, его неудобно держать на ходу, но я смогу.

Аластор окинул взглядом близкий лес, почти скрытый снежной круговертью. Белое безмолвие нарушал только свист ветра, но даже в нем слышалось что-то подозрительное и мрачно-тревожное. Он заколебался… Сам-то потерпит, но Айлин – девушка, а Фарелли одет легче всех, и для них двоих магический полог точно не будет лишним. Но что, если демоны? А Айлин растратит резерв…

– Думаю, не стоит этого делать, синьорина, – спокойно сказал итлиец. – Если что-то случится, ваша магия нам очень пригодится. Поставьте защиту только на себя, это будет проще, м? А я предпочту любоваться вашими… прекрасными зимними видами без всяких пологов.

Он улыбнулся с уверенной беззаботностью, и Аластор с облегчением подумал, что со спутником им все-таки повезло. Тем более нужно поскорее доехать до города!

Айлин насупилась, явно не поверив итлийцу, но спорить не стала, только свистнула Пушку. Огромный пес поднялся из снега, где с упоением валялся, отряхнул с себя целый сугроб и деловито потрусил впереди Искры, уверенно выбирая самый удобный путь. «Семеро Благих, благословите эту собаку!» – искренне пожелал Аластор, глядя, как тот безошибочно находит скрывшуюся под снегом тропу. При каждом шаге из-под мощных толстых лап летели клубы снега, Пушок преспокойно огибал пеньки, перепрыгивал толстые корни, и за ним оставался четкий след, по которому идти было намного легче.

Аластор оглянулся назад. Айлин держалась в седле отменно, Фарелли тоже не отставал, и, насколько Аластор помнил карту, к дороге они должны выехать быстро. Правда, впереди то ли ручей, то ли речка, но, раз есть тропа, должен и мостик найтись. Как-то же здесь проезжают местные охотники?

Он тоже посмотрел на небо, радуясь, что спутники не видят его беспокойства. Лошади шли быстро и уверенно, даже не было нужды пересаживаться на заводную, как он думал, однако метель и не думала прекращаться. Мороз покусывал щеки и нос, пальцы в перчатках из тонкой кожи начали замерзать, и Аластор на ходу размял их, сгибая и разгибая. Кровь тут же заструилась быстрее, и рукам стало теплее.

«Плохо, что небо такое темное, – подумал он. – Судя по виду, в этих тучах столько снега, что хватит засыпать лес по макушки деревьев! Всеблагая Мать, сжалься! Ведь уже посевы взошли! Вот вымерзнет сейчас все, и крестьяне не соберут урожай! А если холод продержится долго, домашнюю скотину тоже будет не прокормить, трава ушла под снег, а сено уже заканчивается. Ладно, в нашем поместье всегда имеется годовой запас на всякий случай, да и зерна полны амбары. Но придется часть раздать крестьянам, у тех вечно в обрез до нового урожая! Всеблагая, за что караешь? Мало нам демонов, так еще голод будет!»

Задумавшись, он едва не пропустил момент, когда тропа круто свернула и пошла вниз, под уклон. Пушок стал зарываться в снег не только лапами, но и пузом, заскользил, принюхался к чему-то, а потом стал спускаться гораздо медленнее. Деревья расступились, открывая низкий пологий склон, и Аластор поморщился. Вон та широкая лента внизу, за которой склон поднимается снова, – это и есть обещанная картой речушка. Она засыпана снегом, но вот замерзла ли? А моста никакого и нет! Проклятье… Значит, здесь всего лишь брод. Но местный люд наверняка его знает, а что делать им, чужакам?

Он придержал Искру и оглянулся на спутников, подъехавших к нему. Кивнул вниз и честно признался: