Олли кивнула.

– Да, – согласилась она. – Хотя я была уверена, что слышала… Подождешь, пока я схожу в туалет?

– Ладно, – кивнула Коко, и Олли порадовалась, что не нужно оставаться в одиночестве.

Когда она вышла из туалета, девочки вместе отправились в комнату.

Но в дверях Олли застыла, уставившись на верхнюю полку кровати.

Там кто-то был. На мгновение она отчетливо увидела девочку с коркой инея на широко раскрытых глазах. Она сидела в кровати, уставившись на Олли. Губы девочки шевельнулись и беззвучно произнесли два слова: «Не слушай».

Ахнув, Олли подскочила к лампе и включила ее. Наверху никого не было. Коко встревоженно уставилась на подругу.

– Что такое? Ты что-то увидела?

– Нет, ничего, – покачала головой Олли, хотя ее сердце бешено колотилось. – Воображение разыгралось.

Коко не сразу смогла снова заснуть. Ей не нравился этот дом. Старое дерево скрипело и стонало под слоем штукатурки. Ветер выл под стрехой крыши. Коко лежала на верхней полке и всматривалась в каждую тень, ожидая, что та вот-вот шевельнется. Что так встревожило Олли? Просто темнота? Дурной сон? Или что-то еще?

Но в какой-то момент Коко, должно быть, все-таки заснула, потому что в следующий раз она проснулась, услышав, как Олли на нижней полке подскочила, резко втянув воздух ртом. Сквозь занавески в комнату проникал бледный утренний свет. Коко была рада солнцу. Она свесилась с верхней полки и посмотрела на подругу. Лицо Олли было белым, как бумага, а кудряшки торчали во все стороны.

– Олли, – позвала Коко, – все в порядке?

Лоб Олли блестел от пота.

– Кошмары, – ответила она, протирая лицо ладонью. – Парочка крайне скверных кошмаров.

– Мне тоже приснился, – призналась Коко. – Вчера в машине. Не хочешь рассказать?

– Возможно, – сказала Олли и решительно выбралась из кровати, как будто ей не терпелось убраться отсюда. – Но сначала мне нужна чашка горячего шоколада.

От горячего шоколада Коко и сама не отказалась бы.

– И огромная булка с корицей. – Она начала выбираться из-под одеяла. – Что тебе приснилось?

– Точно не помню. – Олли, похоже, еще не до конца пришла в себя.

– Не пугала?

– Нет. Что-то про… кровати. И зеркала. – Она подошла к окну и отодвинула занавеску. Коко тоже посмотрела в окно, все еще сидя на верхней полке. Снаружи все было такое холодное. И белое. И снежное. Снег продолжал падать так же густо, как вчера вечером. Ветер поигрывал тросами подъемника, словно струнами, как будто вся гора была для него гигантской скрипкой.

– Кататься нельзя, пока ветер не ослабнет, – мрачно объявила Олли и отпустила занавеску. – В такую погоду нельзя запускать подъемник. Идем разбудим Брайана. – Похоже, ей отчего-то очень хотелось поскорее уйти из комнаты.

Брайан спал и был не в восторге от того, что его разбудили. Но девочки все же выманили его из комнаты и потащили к лестнице. Одет он был в серую толстовку и пижамные штаны, а на его лице красовалось недовольное выражение.

– В ваших же интересах, чтобы здесь нашелся горячий шоколад, – пробурчал Брайан по пути.

Свет проникал в коридор только через два окна, расположенные в его концах, так что утром было ненамного светлее, чем вечером. Олли по-прежнему оставалась бледной и напряженной. Что же такое ей приснилось?

В холле все трое обнаружили Сью Уилсон за стойкой. Она была одета в свитер с оленями и широко улыбалась. Увидев их, миссис Уилсон вскочила на ноги.

– А, ранние пташки! Вы пятеро, кстати, по-прежнему наши единственные гости. – Хотя Сью и улыбалась, Коко подозревала, что это ее совсем не радует. – Завтракать будете? – спросила она.