Полицейские поднялись по лестнице, застланной грязной облысевшей ковровой дорожкой, на второй площадке распахнулась дверь с облупившейся краской. Их встретила сонной улыбкой хорошенькая девушка лет двадцати, босая, закутанная в большое белое банное полотенце. Темные волосы длиной до плеч нуждаются в хорошей расческе.

– Только не говорите, будто нашли! – воскликнула она. – Не поверю…

Они вежливо сняли фуражки, шагнули в узкую прихожую, чуя запах свежего кофе и легкий душок мужского одеколона.

– Что нашли? – переспросил Омотосо.

– Сумку, – вопросительно прищурилась девушка.

– Какую?..

– Которую украл какой-то скот в дансинге в субботу вечером!

Славная квартира, отметил констебль, войдя в открытую гостиную, хоть кругом беспорядок и обстановка скудная – типично для студентов. Голый отполированный дубовый пол, телевизор с большим плоским экраном, дорогая с виду стереосистема, минималистская мебель с кожаной темно-коричневой обивкой. На мониторе включенного ноутбука на письменном столе под окном, выходящим на улицу, главная веб-страница Bebo. На полу пара кроссовок, скомканный кардиган, женские трусики, белый носок, листы бумаги, полупустая кофейная кружка, лазерные диски, айпод с наушниками, остатки готовой китайской еды.

В прошлый раз трагическое известие сообщал Аппертон. Сегодня очередь Омотосо. У каждого полицейского своя манера: констебль предпочитает мягкий, но прямой подход.

– К сожалению, Сьюзен, дело не в сумке… боюсь, нам о ней вообще ничего не известно. Мы из дорожной полиции, – объяснил он, отметив секундное замешательство девушки. – По сведениям из Брайтонского университета, вы проживаете вместе с Энтони Ревиром, верно?

Она кивнула, оглядывая полицейских с внезапным подозрением.

– К несчастью, он на своем велосипеде попал в ДТП.

Девушка сосредоточилась, взгляд ее стал пристальным.

– С прискорбием вынужден сообщить о смертельном исходе.

Сознательно прямо так и сказал. Давно взял за правило говорить откровенно. Так лучше и быстрее усваивается.

– Вы хотите сказать… умер?..

– К сожалению, да.

Девушка пошатнулась. Констебль Аппертон подхватил ее под руку, подвел к широкому коричневому дивану напротив стеклянного кофейного столика. Она молча села перед неловко стоявшими полицейскими. Всегда тяжело. Реакция разная. Сьюзен Каплан молчала. Потом ее тело сотрясла дрожь, голова замоталась из стороны в сторону, и она внезапно сказала:

– Ох, черт… Вот дерьмо. – Потом вся как-то сжалась, закрыв лицо ладонями. – Ох, черт, скажите, что это неправда…

Полицейские переглянулись.

– Кто-нибудь может прийти, побыть с вами сегодня? – спросил Омотосо. – Позвольте вызвать подругу, кого-нибудь из родных?

Сьюзен крепко зажмурилась.

– Что случилось?

– Он попал под грузовик, подробности нам не известны.

Последовало долгое молчание. Сьюзен обхватила себя руками и заплакала.

– Может, кого-нибудь из соседей позвать? – предложил Омотосо.

– Нет… я… мы… ох, черт, черт, черт…

– Может, чего-нибудь выпьете? – вставил Аппертон. – Чаю, кофе?..

– Не надо никакого дерьма. Мне Тони нужен, – всхлипнула она. – Пожалуйста, расскажите, в чем дело…

У Омотосо затрещала рация, он ее заглушил.

– Мы должны убедиться, что это действительно Тони Ревир. Не согласитесь опознать тело сегодня попозже? На случай, вдруг вышла ошибка…

– Его мать всем распоряжается… до умопомрачения, – выдавила девушка. – С ней и поговорите.

– Поговорю со всеми, кого посоветуете. У вас есть номер ее телефона?

– Она в Нью-Йорке… в Ист-Хэмптоне. Всеми потрохами меня ненавидит.

– Почему?

– Я же говорю, всегда должна быть самой главной.