— Жаль, что я не решился заговорить с тобой раньше — мы бы многое могли обсудить.

— Думаешь, в любой другой ситуации я бы согласилась на беседу?

— И то верно…

Ингиред замолчал. Я слышала его дыхание за тихими шагами коня, но заговорить не решалась. Да и что нам обсуждать? Продолжить рассуждать о государстве? Так там не о чем говорить — Север словно обесточенная комната в доме, где всё завязано на электричестве. И это не образное сравнение — в век, когда весь мир покорился индустриализации, только Север остаётся оплотом традиций и консерватизма. Когда весь мир вырабатывает электричество из ветра и воды, Север взывает к богу природы, умоляя даровать урожай и пощадить дома в зимние морозы.

— Следи за своими вещами, в городах очень много воришек. И не ведись на рекламу — сейчас эта отрасль очень развита. Лучше сиди дома и не высовывайся — это ведь ваш с Ингом план?

— Примерно, — я посильнее вцепилась в луку седла. Поводья держал Ингиред, слегка приобняв меня.

— Ингрид отдала тебе кинжал? — я кивнула. — Держи его при себе — кто знает, что может случиться. На нём нет королевских символов, так что можешь не бояться засветить им.

— Хорошо.

— Я собрал тебе вещи. Одежду… — я вдруг осознала, что двойняшки и представить себе не могли, что я собираюсь притвориться юношей, а значит и одежду они подобрали мне соответствующую. — Немного, в основном для тепла — плащ, нательный мех.

— Климат в Донге гораздо более щадящий, чем здесь.

— Кто знает, вдруг тебе придётся ютиться в неотапливаемой лачуге?

— Не сглазь…

— Да ладно тебе, не бойся. Если что — продашь это всё, за меха сможешь неплохо выручить. Мы и драгоценностей тебе припасли — Ингрид сама вшила часть в подкладку плаща. Это из её личной коллекции безделушек — ей никогда не нравились украшения от официальных ювелиров дворца, поэтому их тоже можно продать без страха. Часть завёрнута в мех — не потеряй.

— Спасибо, — мне в очередной раз стало неловко от заботы и предусмотрительности этих двоих. «Исключительно жестокие создания» — если бы я когда-то сказала эти слова вслух, мне бы пришлось мыть рот с мылом. Не думала, что могу так ошибаться…

— Не стоит. Просто никто из нашего рода не должен достаться Льётам.

Я хмыкнула. Действительно — это дело чести.

Ингиред остановился на границе Путборга. Этот город одновременно являлся как вокзальным, так и портовым, а от того здесь была просто тьма народу — экипажи выстроились в очередь на въезде.

— Войдёшь как пешеход, тогда не придётся выстаивать очередь. Они спросят твой билет, надеюсь, он у тебя есть.

— Есть, — целых два. Один на имя любовницы Инга (он долго не хотел говорить, кто такая Белинда), другой — на имя Робао.

Он передал мне кожаный мешок — небольшой, но туго набитый и очень тяжёлый.

— Думаю, донесешь, — сказал он с сомнением, а я лишь поудобнее перехватила ношу. Теперь я была словно навьюченная лошадь — по грузу с обеих сторон. — Иди.

— Ингрид понадеялась, что прощается со мной навсегда, — я улыбнулась брату, возможно, впервые искренне, — но я буду рада видеть вас снова. И путь наша встреча состоится тогда, когда мы будем в праве искренне общаться друг с другом.

Я ушла. Не обернуться стоило мне огромных усилий, но я была уверена — Ингиред, стоя под сенью деревьев, следил за каждым моим шагом до тех пора, пока я не скрылась за воротами Путборга.

3. Глава 3

Я переоценила себя, говоря, что не испугаюсь железного чудища. Стоило мне увидеть это жуткое строение — паровоз — я двести раз воззвала к богам. Глупый страх, сравнимый с тем, что испытывает маленький зверёк перед хищником, сковал тело. Пронзительный свист, пышущие дымом трубы, снующие вокруг люди — всё это дрожью отзывалось в моём теле. Ноша оттягивала руки, намекая, что пора бы уже занять своё место, но я продолжала разглядывать локомотив, боясь даже представить, как он будет тащить за собой состав из десятка вагонов.