– Бог мой! – пробормотала она. – Да у меня сегодня и впрямь Выходной!

Не переставая удивляться, они двинулись через лес и скоро вышли на залитую солнечным светом поляну. И там они увидели… Нет, это было просто невероятно! Посреди поляны стоял небольшой зеленый столик, а на нем – огромный пыхтящий медный чайник. Рядом, на столе побольше, располагалось чудовищных размеров блюдо с целой горой пирожков с начинкой из малинового варенья. Здесь же были две тарелки с маленькими бутербродиками-канапе, в каждом из которых торчала миниатюрная заостренная палочка.

– Ой, я сейчас покраснею! – сказала Мэри Поппинс. Она всегда это говорила, когда была кому-нибудь за что-то благодарна.

– Ей-богу! – повторил и Спичечник свою любимую фразу.

– Не хотите ли присесть, мэм? – услышали они вдруг чей-то голос и, обернувшись, увидели выходящего из леса человека в черном фраке. Через руку у него была перекинута белоснежная салфетка. Мэри Поппинс в удивлении плюхнулась на один из маленьких зеленых стульчиков, стоявших вокруг стола. Спичечник, изумленный ничуть не меньше, уселся на другой.

– Как вы уже, наверное, догадались, я Официант, – объяснил человек во фраке.

– Но… но я не видела вас на картине! – сказала Мэри Поппинс.

– Ах это… Меня просто не было видно из-за деревьев, – пояснил Официант.

– Не хотите ли присесть? – пригласила его Мэри Поппинс.

– Благодарю, мэм, но официантам это не положено, – ответил Официант, явно польщенный ее предложением. – Ваши бутерброды, сэр! – сказал он, пододвигая тарелку Спичечнику.

– Мы должны обязательно все съесть! – шепнула Мэри Поппинс, быстро разделавшись со своими бутербродиками и приступая к пирожкам с начинкой из малинового варенья.

– Ей-богу! – согласился Спичечник, выбирая два самых больших пирожка.

– Чаю? – осведомился Официант, все это время стоявший рядом, – и наполнил из чайника две огромные чашки.

Они выпили по одной чашке чаю, потом еще по одной и еще по две, пока от горы пирожков с начинкой из малинового варенья ничего не осталось.

Мэри Поппинс смела со стола крошки.

– Платить не нужно, – упредил их вопрос Официант. – На здоровье! Кстати, здесь неподалеку есть карусель. – И он махнул рукой в просвет между деревьями. Обернувшись, Мэри Поппинс и Спичечник увидели круглый помост и несколько деревянных коней на нем.

– Как странно, – произнесла Мэри Поппинс. – Что-то я не помню этой карусели на картине.

– Гм, – сказал Спичечник, который и сам ничего подобного не помнил, – кажется, это было на заднем плане…

Карусель замедлила свой бег, когда они подошли к ней. Мэри Поппинс села на черного коня, а Спичечник – на серого. Музыка тут же заиграла вновь, карусель завертелась, и деревянные кони понеслись вперед. Бежали они очень быстро, при этом совершенно не уставая, так что за час с небольшим проделали весь путь до Ярмута (Мэри Поппинс уже давно мечтала побывать в этом приморском городке) и обратно.

Когда они возвратились, уже почти стемнело и Официант повсюду разыскивал их.

– Прошу прощения, – вежливо сказал он, подойдя ближе, – но в семь часов мы закрываемся. К сожалению, не мы придумали эти правила… Поэтому, если вы не возражаете, я покажу вам обратную дорогу.

Мэри Поппинс и Спичечник кивнули, и Официант, взмахнув салфеткой, бодро зашагал через лес.

– Берт, это самая замечательная картина из всех, что ты нарисовал, – сказала Мэри Поппинс, поправляя накидку и беря Спичечника под руку.

– В меру сил и способностей, Мэри, – ответил тот скромно, выглядя чрезвычайно довольным собой.

Официант остановился перед большими белыми воротами, которые, казалось, состояли из толстых меловых линий.