Эмброуз посмотрел на лучших друзей:

– Я даже Эллиоту пока не сказал. Да, я иду в армию. Просто подумал, может, кто-то из вас захочет пойти со мной.

– То есть ты привез нас сюда, чтобы мы расчувствовались? Прониклись духом патриотизма? – спросил Джесси. – Этого мало, Броузи. О чем ты вообще думаешь? А если тебе ногу оторвет или еще что похуже – как ты тогда будешь бороться? Все полетит к чертям! У тебя же все на мази! Гребаный Пенн-Стейт ждет тебя с распростертыми объятиями. Хочешь в Хоукис? Тебя и туда возьмут. Огромного парня, который летает, как бабочка, тяжеловеса настолько быстрого, как будто в нем до сих пор всего шестьдесят килограммов. Сколько ты сейчас выжимаешь на скамье? С тобой никто не сравнится, чувак! Ты должен пойти в университет!

Джесси тоже был чемпионом штата, как и Эмброуз, но Эмброуз получал этот титул не единожды. Четырехкратный чемпион, не побежденный за последние три года, первый борец во всей Пенсильвании, который еще в девятом классе выиграл чемпионат штата в тяжелом весе. Уже тогда он весил семьдесят пять килограммов. Его единственное поражение случилось сезоном раньше, когда его поборол действующий чемпион штата, выпускник. Эмброуз взял реванш в финале. Та победа и вписала его в книгу рекордов.

Джесси взмахнул руками и выругался, выпуская такой поток брани, что даже Бинсу, который за словом в карман не лез, стало не по себе. Джесси все отдал бы, чтобы оказаться на месте Эмброуза.

– У тебя ведь все на мази! – повторил он, качая головой. Бинс передал ему фляжку и похлопал по спине, пытаясь успокоить друга.

На обратном пути ехали в тишине. Вел по привычке Грант. Он никогда не пил и сам вызвался быть водителем как-то раз на вечеринке Бинса, давным-давно, хотя Поли и Эмброуз тоже не увлекались выпивкой.

– Я пойду, – тихо сказал Грант.

– Что? – воскликнул Джесси, нечаянно пролив содержимое фляжки на рубаху.

– Я пойду, – повторил Грант. – Они помогут оплатить учебу, верно? Так сказал вербовщик. Мне нужно что-то делать. Я точно не хочу всю жизнь проторчать на гребаной ферме. А теми темпами, какими я коплю на университет, я закончу его годам к сорока пяти.

– Ты только что выругался, Грант, – прошептал Поли. Он никогда прежде не слышал, чтобы Грант ругался. Никто из них не слышал.

– Давно пора, – воскликнул Бинс, смеясь. – Теперь нам нужно уложить его в постель с девчонкой! Он не может идти на войну, не познав женского тела, – добавил он с лучшим латиноамериканским акцентом Дон Жуана.

Грант вздохнул и покачал головой.

– А ты что думаешь, Бинс?

– Я? О, я все знаю о женском теле, – продолжал Бинс с тем же акцентом, играя бровями.

– Об армии, Бинс. О службе.

– Конечно. Да, черт возьми. Погнали. – Он пожал плечами. – Мне все равно больше нечем заняться.

Джесси застонал и обхватил голову.

– Поли? – Эмброуз не обращал внимания на Джесси. – Ты с нами?

Поли выглядел неуверенным, его преданность друзьям шла вразрез с инстинктом самосохранения.

– Броуз… я любовник, а не боец, – серьезно ответил он. – Все эти годы я выходил на мат только потому, что хотел быть с вами, ребята, и вы знаете, как я ненавидел борьбу. Я не могу себя представить на поле боя.

– Поли, – прервал его Бинс.

– Да?

– Может, ты и не боец, но уж точно не любовник. Ты с девушкой-то не был ни разу. А на парней в форме они клюют.

– Как и на рок-звезд. Я гораздо лучше обращаюсь с гитарой, чем с пистолетом, – возразил Поли. – К тому же ты знаешь, что мама ни за что меня не отпустит.

Отец Поли погиб при обвале шахты, когда ему самому было девять, а его младшая сестра едва умела ходить. Мама тогда вернулась с детьми в родной Ханна-Лейк к родителям.