Калин наконец одолел спуск, и растирая ладони, осматривался по сторонам, в душе очень надеясь не увидеть никаких голодных несчастных монстров, попавших в эту западню.

– Карман, у вашей реки что, ни конца, ни края нету? Дойти до более пологого места и всё, ты на свободе.

Хуманы переглянулись и заулыбались.

– Ну, сходи, – Джогу спрыгнул с последних ступеней, – а я песчанику приятного аппетита пожелаю.

– Очередная тварь?

– Песчаник не тварь. Это змей. Сюда они редко заползают, но вот по обоим концам русла облюбовали себе жилища и поселились там. Питаются вот такими умными, как ты. И поверь, с голоду не пухнут.

– Так их ещё и несколько?

– Двое. Видать пара, потому как при встречах особо не конфликтуют.

– Сильно большие?

– Нормальные, – кивнул Джогу, тоже следя за пространством.

– А грохнуть их?

Последним спустился Карман.

– Всё бы тебе грохнуть, – положил он свою ладонь на плечо Калина, и, увлекая за собой, пошёл вперёд. – Пользы от них больше, чем вреда. Нас не беспокоят, если сами к ним не сунемся, а русло от зверья, попавшего в ловушку, чистят. И им пропитание, и нам хорошо.

– Ну, ладно, со змеями я понял, а ступеньки, долго рубили?

– Ну, – Карман задумался– долго, а что?

– А лесенку верёвочную смастерить не, не догадались? Или дорогу канатную перекинуть? Так и вниз спускаться не надо, и риск нарваться на изголодавшего животного сводится к нулю, ну, и змеи ваши тоже не достанут.

– Пустынник-то, – усмехнулся Карман, – этот как раз и достанет, ему высота до самого моста – ничто. Подозреваю даже, что не сам он обрушился. Вот от зверя – да, убережёт. Но знаешь, Калин, такие тропы, как эта, давно мастерят и, видимо, неспроста. Мостов на реке было раньше шесть, этот последний оставался, а вот ступеньки давно уже выбиты, задолго до обрушения.

– Зачем, – удивился мальчик, – если мост был цел?

– Затем, что не всегда есть возможность дойти до него, а перебраться на тот берег надо. Вот сколько ты этих дорог канатных навяжешь? А ступеньки, они и тут, и там. Много мест есть, где перейти можно. Возьми ту же верёвку, если оборвалась на колышке, то у каждого нормального путника всегда имеется моток с собой. Накинул новую и иди. А если эта твоя воздушка рухнет, то что делать тогда? До другой идти? И сколько верёвки наплести надо, чтобы сделать её. И ещё, – поднял он палец вверх, показывая в небо, – упал оттуда – смерть. А скатился с берега, почти всегда жив. Ноги, конечно, можно переломать и шею тоже, почему бы и нет, особенно при дурной голове, а так обычно без серьёзных травм обходятся.

– Ну, а если колья металлические просто вбить и по ним спускаться? Тогда и верёвка не нужна.

– Есть зерно в твоих словах, согласен. Но нам и так удобно, а кому не удобно, тот пусть и озаботится о своём комфорте сам, – дед хитро улыбнулся, и подмигнул Гобле, который внимательно слушал всю беседу.

До нужного места добрались, когда уже смеркалось. На ночёвку устроились в подвале бывшей школы. Глухое, без окон, совершенно пустое помещение, мощные столбы и полукруглый потолок, как в соборе. Калин вспомнил, как их гоняли на учебные тревоги в детском доме, и они прятались в бомбоубежище, расположенном рядом с их спальным корпусом. Только вход у него был с улицы, а у этого на минус первом этаже. Разожгли небольшой костерок из местного топлива, прихваченного с собой в поход, освежевали кота и, нарезав мясо, нанизали сочные куски на шампур. Свет от огня бликами плясал на стенах и лицах. Ребята сидели у костра, ели и тихонько переговаривались.

Джогу только что сообщил всем, что он всё же набрался смелости и сделал предложение своей девушке, и так как отец его погиб, попросил Кармана заменить его во время обряда. Старик смущённо крякнул, утёр несуществующие усы, и, приосанившись изрёк: