Почему так смущается Пигрон? На безобидный вопрос «Отлучались ли вы из дому?» начинает мямлить нечто невразумительное. Зато он за последние полгода бывал исключительно в столице, на премьерах Королевского театра, о чём свидетельствуют услужливо предъявленные билеты. Подсчитав их общую стоимость, я отправляю сообщение в банк Брэгворда. Ответ незамедлителен: год назад старший сын господина Сарьэна взял очередной кредит на десять тысяч золотых. Не дожидаясь моих вопросов, мне любезно сообщают и о займах прочих родственников. Читаю и умиляюсь: с учётом набежавших за годы процентов, хватит ли деткам отцовского состояния расплатиться с кредиторами? А ведь наверняка существуют и ростовщики, и торговцы, и знакомые, которым наследнички должны…

Посылаю в банк повторный запрос – сколько же за долгую жизнь скопил господин Винкер? Ответ ошеломляет: не считая недвижимости, доли в различных фирмах и акций, прижимистый старик владел сорока миллионами золотых. Сумма впечатляет: я предполагала меньшую как минимум на ноль.

Если детки и внуки знали о подобном богатстве, немудрено, что они предпочитали жить в долг. Можно и поунижаться, и в ногах у папеньки поваляться. И кредиторов я теперь понимаю: рано или поздно своё вернётся и проценты набегут.

«Состояние Даглара Роллейна – восемь миллионов, – ехидно напоминает мне внутренний голос. – Что-то ты не торопишься себя продать, а, голубушка? Предпочитаешь работу в захолустье, скромный домик в городе и все деньги вкладываешь в Родерворд. Чужие поместья не привлекают, Лэ́ра?»

С внутренним голосом трудно спорить, особенно когда он прав.

– Госпожа Родери?

О, кто к нам пожаловал!

Даллор с утра выглядит отвратительно свежим и бодрым. Мои сотрудники (и когда успели прийти?) таращатся на него каждый из своего угла. Вэйта тут же находит предлог прошествовать мимо, виляя бёдрами. Странная реакция у девиц на столичного мага – одна вчера декольте под нос подсовывала, вторая, простите, попу…

– Господин Даллор?

– Окажите любезность, пройдёмте в мой кабинет.

У него уже и кабинет появился? Не иначе Лаверса поприжал. Правильно, Молчуну двух комнат много, ему и в одной-то делать нечего.

По пути я не удерживаюсь:

– Знаете, для вызова служащих существует система связи. В каждом помещении висит. Очень удобно, и ходить за каждым не требуется.

– Благодарю за информацию, – голос сух и насмешлив. – В следующий раз так и поступлю… Скажите, а кем вам приходится господин Роллейн?

Вопрос неожиданный, потому я сначала отвечаю, затем возмущаюсь – какое ему дело?!

– Он мой жених.

Даллор на ходу резко останавливается, словно налетает на невидимую преграду.

– Жених?!

– Вас удивляет, что у меня есть личная жизнь? – усмехаюсь я.

– Не так сильно, как его официальное к вам обращение, – опрометчиво выпаливает маг.

– Какое же официальное – мы с ним на ты.

– Но при этом – Родери?

– Да. Даглар уважает моё достоинство.

– То есть, двойная «эл» вас унижает?

– Послушайте, – шиплю я, – не заставляйте меня произносить прописные истины. Двойная «эл» в имени рода – магия, данная по праву крови. Почти все маги получают силу в наследство. Но иногда у мироздания случаются сбои, и маг рождается в семье обычных людей. Редко – настолько сильный, что его берут в Академию. Ещё реже он столь могущественен, что Корона дарит ему право основать род. Мой же случай вовсе исключительный: магом высшего уровня оказалась женщина. Я не могу стать родоначальницей, так как подразумевается, что я выйду замуж и войду в род мужа. Поэтому Корона с присущим ей сарказмом наградила меня двойной «эл» в имени! И вы хотите, чтобы я отзывалась на эту кличку?!