В нижнем ящике находилась коллекция пут, предметов для проникновения, игрушек и конструкций, о предназначении которых я только догадывался, качая головой.

То, что я обнаружил, по отдельности было косвенными уликами, но все вместе быстро вогнало меня в депрессию.

Именно поэтому Каролин перебралась в Вашингтон? И умерла таким образом?

Я вышел в гостиную как в тумане, не уверенный в том, что смогу разговаривать. Бри сидела на полу. Возле нее стояла коробка, а перед ней были разложены фотографии.

Она протянула мне одну из них.

– Я тебя везде узнаю, – сказала Бри.

Фотография запечатлела меня, Нану и Блейка. Я даже помнил дату – 4 июля 1976 года, лето двухсотлетия. На мне и брате пластиковые шляпы, обмотанные красными, белыми и синими лентами. Нана поразительно молода и прелестна.

Бри встала со мной рядом, глядя на фото.

– Она не забыла тебя, Алекс. Так или иначе, но Каролин знала, кто ты. Странно, что не попыталась связаться с тобой, переехав в Вашингтон.

Я не имел права брать эту фотографию, но все же положил ее в карман.

– Едва ли она хотела с кем-то встретиться, – проговорил я. – Со мной. Или с кем-либо из знакомых. Она была девушкой по вызову, Бри. Элитной проституткой. У них все разрешено.

Вернувшись в офис, где все гудело от шума и бурной деятельности, я получил сообщение от детектива Трамбалла из Виргинии. Отпечатки пальцев на угнанной машине принадлежали Джону Туччи из Филадельфии; сейчас он находился в бегах.

Я быстро соотнес данные, полученные от Трамбалла, с теми, что предоставил мне приятель из ФБР в Вашингтоне и их агент в Филадельфии, Касс Мердоч. Она внесла некоторую ясность в картину: Туччи был шестеркой в криминальной организации семьи Мартино.

Информация носила двоякий характер. В сущности, с нее и началось дело. С другой стороны, я подозревал, что водитель и убийца – не одно и то же лицо. Туччи скорее всего был втянут в игру, непосильную для него.

– Есть какие-либо данные о том, чем Туччи занимался здесь? – спросил я у агента. Мы с Бри слушали ее по громкой связи.

– Я бы сказала, что его либо перевели, либо повысили в организации. Стали поручать серьезные задания, с большей ответственностью. Его арестовывали, но он никогда не сидел.

– Машину угнали в Филадельфии, – заметила Бри.

– Тогда – да. Заметьте: я говорю в прошедшем времени. Должно быть, он уже мертв после такой промашки, хотя толком не понимаю, что произошло на шоссе.

– Как насчет возможных клиентов в Вашингтоне? – спросил я. – Семья Мартино ведет здесь дела на регулярной основе?

– Ничего такого не знаю, – ответила Мердоч. – Но что-то явно происходит. Джон Туччи слишком мелкая сошка, чтобы затевать подобное самостоятельно. Наверняка радовался, что получил такое задание. Какой же осел!

Я повесил трубку и несколько минут записывал то, что она мне рассказала, пытаясь систематизировать материал. Увы, каждый новый ответ трансформировался в новый вопрос.

Хотя одно казалось мне довольно очевидным. Это не просто убийство, какое-то отдельное действие. Может, оно связано с каким-нибудь уродом-извращенцем, или это прикрытие? Или и то и другое?

Конечно, было много, очень много всех этих неприятных подробностей, которые позволяют прессе удерживать новости месяцами. Но кое о чем сразу забывают. Доктор Карбондейл дозвонилась мне, когда я ехал в машине.

– Токсикология не обнаружила никаких известных наркотиков, только уровень алкоголя 0,7 в крови. На момент смерти она была лишь слегка под газом.

Значит, Каролин не употребляла наркотики и не была отравлена. Я не слишком удивился этому.