Пока резко не становится тихо. Удивленно распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Амином.

Он по-прежнему сидит возле стола, но его глаза…

Мне кажется, в них – сама тьма. Он точно демон искушения и соблазна. Медленно поднимается на ноги, подходит ко мне, ни на мгновение не отрывая от меня взгляда.

– Пташка, – хрипло выдыхает он мне почти в губы. – Ты так прекрасна.

Тяжело дышу, пытаюсь собрать мысли воедино. Но в голове такой сумбур! В крови гуляет адреналин – мне вроде и самой понравилось танцевать. Я же совсем забыла, где нахожусь, забыла про то отчаяние, что душило меня с момента пробуждения.

– Ты так порадовала своего господина, – продолжает мягко шептать Амин, прикасается к моей разгоряченной танцем коже, а меня словно током бьет. Вздрагиваю, отступаю назад, но шейх не отстает – идет за мной. Еще и направляет куда надо. – Позволь и мне порадовать свою пташку.

Что-то в его словах царапает, кажется неправильным. Но я вязну в его взгляде, в его голосе. Мягкие, осторожные прикосновения тоже усыпляют бдительность, давая обманчивое ощущение безопасности.

– Не надо, – вяло прошу, пытаясь отстраниться от рук шейха. Но он ловко предугадывает любое мое движение.

То, что мы оказываемся уже в другой комнате, я замечаю, лишь когда внезапно упираюсь ногами во что-то позади меня.

Оборачиваюсь, теряю равновесие и падаю назад. Но Амин ловит меня и крайне бережно укладывает на спину.

Мне мягко и удобно.

Запоздало соображаю, что это кровать. Испугаться как следует даже не успеваю – надо мной уже нависает принц.

Замираю под ним, словно испуганный кролик. Сердце колотится так сильно, а во всем теле легкость, переходящая в слабость.

Мысль о том, что в напитке все же что-то было, мелькает совершенно не к месту. Уже ведь поздно. Меня затапливает отчаянием и беспомощностью.

На глаза наворачиваются слезы от понимания, что здесь и сейчас я ничего не смогу сделать.

– Ну-ну, пташка, ни к чему грустить, – хрипло произносит Амин. Стирает слезу, которая все же сбегает к виску. А затем слизывает ее с подушечки пальца. – Ты даже плачешь вкусно.

Судорожно всхлипываю, испытывая горькое отчаяние.

– Не бойся, я знаю, что для тебя это впервые, Руслана, – добавляет он, а у меня даже нет сил, чтобы смутиться.

Получается, что о результатах того унизительного осмотра ему доложили.

– Просто покорись, признай меня, пташка. И я вознесу тебя на небеса, – добавляет он, едва прикасаясь к моим губам.

А я не сразу понимаю, что он ничего не делает, потому что ждет моего ответа. И сейчас передо мной снова непростой выбор – наступить себе на горло или продолжить бороться?

Горячее дыхание обжигает губы. И во взгляде Амина я вижу свой приговор.

Он не услышит. Не проникнется моей болью. Не сможет понять, что именно меня не устраивает, и почему я так отчаянно сопротивляюсь его напору.

Я обречена. И то, что он опоил меня какой-то дрянью, лишь подтверждает, что его методы далеки от честных.

И те слова про вызов были лишь игрой.

Латифа ошиблась. Я не смогу его перехитрить. Все равно в итоге я проиграю.

Закрываю глаза, расслабляюсь, делая окончательный выбор.

Пусть так. Пусть это будет проигрыш. Я смогу. Выдержу, но душу свою не позволю запачкать. Хочет тело – пусть забирает!

– Руслана, – выдыхает мне в губы шейх, а затем набрасывается с поцелуем.

Я больше не сопротивляюсь. Лежу, покорно принимая его ласки.

Его руки оглаживают мое тело. Ловко стягивают лямки топа, обнажая грудь. Вздрагиваю от прикосновения к чувствительной коже.

Спокойствие дается мне нелегко. Амин что-то делает с моим телом. Я же лежу и постоянно напоминаю себе о том, что я – вещь. Одна из многих его игрушек. Что я для него – не человек!