– Зачем сломала? – спросил он меня тут же. – Можно было парный артефакт вычислить, с которого собирались управлять. А теперь все – попробуй что-то доказать. Вот гады! Остальных проверить нужно.

Обыскали своих грифонов мы очень тщательно, но ничего подобного больше не нашли. По утверждению служащих грифятни, посторонних здесь не было. Но я им не поверила – как-то доставили же сюрприз для моей Майзи.

– Левитацией, скорее всего, – заявил Рональдс. – У них капитан команды довольно силен в области Воздуха. И уж такой крошечный предмет незаметно пристроить, управляя на расстоянии, для него труда не составило бы. Эх, не докажешь теперь.

Он неодобрительно посмотрел на меня. Я смущенно улыбнулась, всем своим видом показывая, что я думать не привыкла, вот и получилось то, что получилось. Надеюсь, про мою недогадливость он будет рассказывать с таким же усердием, как и про совместные занятия. Глядишь, удастся восстановить загубленную им репутацию хоть немного.

– А почему только ее грифона хотели под контроль взять? – заинтересовался Топфер.

– На моем грифоне и керрингтоновском защитные артефакты есть, – пояснил Рональдс. – К ним так просто не подберешься. А из всех, что на балансе факультета, точно будет участвовать только тот, что Берлисенсис принадлежал, вот и впихнули Майзи. Но что такой финт проделали, это просто здорово.

– Здорово? – изумленно выдохнула я. – Что ты нашел хорошего в том, что моего грифона пытались вывести из игры?

– Значит, нас опасаться стали, – пояснил Рональдс. – Раньше же они так не рисковали.

– А ведь мы вполне и у Воздуха выиграть могли, – оживился один из игроков. – Если бы не Тони.

Но я в этом не была уверена. Команда воздушников была сыгранной, а мы – нет, что очень важно для результативной игры. Одно дело, когда играешь друг с другом несколько лет и понимаешь любой, самый маленький жест, и совсем другое – когда тренируешься несколько дней и не знаешь, чего ожидать от этого фьорда в неожиданной ситуации. Эта несыгранность нас и подвела в первом периоде, когда мы кучкой собрались у ворот противника – только помешали друг другу и потеряли мяч. Зато они быстрыми пасами направили нашу потерю в наши же ворота и, что самое обидное, забили. Девица, которая была у них в команде, от радости заверещала так громко, что у меня уши заложило. Видимо, вопль у нее был не простой, а отрицательно влияющий на дух противника, так как до конца периода передвигались мы по полю несколько неуверенно, расстроенные неудачей. Но Рональдс дал нам такой разгон в перерыве, что мы не только отыгрались, но и закончили встречу со счетом два – один.

Желающих нас поздравить оказалось неожиданно много – и студенты, и преподаватели пробивались к нам, чтобы сказать пару восторженных слов. А вот декана не было, сколько я его ни высматривала, так и не увидела. Безобразие… Команда его факультета впервые за столько лет выиграла, а он даже не подошел с поощрительным поцелуем, то есть с пожатием руки и восторженной речью. И брата тоже не было. Зато ко мне неуклонно приближался довольный Фабиан, пока путь ему преграждали проигравшие водники с кислыми лицами, на которых написано было желание поскорее уйти с поля, а не пожимать нам руки, поздравляя с победой. Но традиции остаются традициями.

– Спасибо за замечательную игру, – бормотали они один за другим безо всякого воодушевления в голосе.

Впрочем, нашего воодушевления хватало на обе команды. Доведись нам прямо сейчас играть с воздушниками, мы бы им показали! Да что там воздушники, даже некроманты от нас бы не ушли.