Сбор был назначен недалеко от нужного места, но так, чтобы не спугнуть киллера. Впереди за невысоким забором возвышалась тёмная громада из переплетений арматуры и обветшавших панелей. Машина охранников и наша остановились рядом с тремя другими. Я осталась внутри, а Глеб подошёл к мужчинам в камуфляже. Несколько минут они совещались, активно жестикулируя, потом парни скользнули в темноту.

Глеб вернулся ко мне. Стоял рядом с машиной в компании охранников и нервно курил, тревожно поглядывая в сторону недостроя. Скоро оттуда донеслись приглушённые хлопки, но довольно быстро всё стихло. А через некоторое время нам позвонили, и я вышла из машины.

Вместе с охраной мы отправились на стройку. Там нас встретили и проводили в огромное полуразрушенное помещение. Один из парней светил фонариком под ноги, но я всё равно постоянно спотыкалась. Глеб держал меня за локоть, помогая не упасть.

Мы остановились у группы людей, тихо переговаривающихся между собой. Рядом с ними на заваленном мусором бетонном полу, лежал, раскинув руки, человек. Глеб сжал мою ладонь, охранник осветил лицо мужчины. Я наклонилась и внимательно вгляделась в него. Это был парень в кепке из кинотеатра с аккуратной дыркой во лбу. Поднявшись, я спокойно кивнула:

— Это он.

Кто-то из мужчин показал моему спутнику мобильный телефон.

— Его предупредили. Двадцать минут назад с того же номера, что и тебя. «Встреча не состоится, за мной следят. Будь осторожен». Он стал стрелять сразу, как только заметил нас. Нам его специально сдали. А ему сообщили, чтобы спровоцировать стрельбу. Хотели убрать его нашими руками.

— У вас никто не пострадал? — спросил Глеб.

— Одного немного зацепило, но так, ерунда. А вот киллеру не повезло. Чёрт, мы сделали за них грязную работу! Всё, уезжайте. Сейчас приедут менты, будем сами с ними разбираться.

Мы вернулись в коттедж. Глеб злился, я его понимала — киллер мёртв, и установить заказчика практически нереально. Зато порадовалась за себя, теперь я могла наконец вернуться домой. Услышав об этом, Глеб начал активно возражать. В его тоне появились собственнические нотки, чего я в мужчинах не выносила и очень быстро рвала отношения. Пришлось жёстко повторить:

— Я буду жить в своей квартире. Это не обсуждается!

— Почему? Я что, не имею права голоса?

— Нет, не имеешь. Всё, что касается моей жизни, я решаю сама.

Я понимала, он и так на взводе, но лучше сразу всё прояснить. Глеб, конечно, обиделся.

— Отлично! Тебя прямо сейчас отвезти?

— Можно и сейчас. Но лучше завтра, — я подошла к нему, обхватила за талию, потянулась и поцеловала подбородок. Он всё ещё злился, но обнял меня. Я продолжила, целуя его шею, грудь в вырезе рубашки. Его дыхание стало неровным, а руки и губы — нетерпеливыми. И через пару минут о ссоре мы уже не помнили.

На следующий день я вернулась домой. Глеб сам меня отвёз, поднялся в квартиру, прошёлся по ней и удивился.

— У тебя очень уютно, но чем хуже мой дом? Он хотя бы просторнее.

— Прости, но здесь мне нравится больше. И ещё я устала от охраны. Не понимаю, как ты всё это терпишь?

— Это издержки большого бизнеса, я не обращаю на них внимания.

Я обняла его и прижалась щекой к груди. Несколько минут мы постояли так, потом я пошла готовить завтрак. Перекусив, Глеб уехал на работу.

***

Как я и предполагала, расследование заглохло. Единственная призрачная ниточка — номер, с которого прислали сообщение о киллере — никуда не привела, сим-карта была серая. Пытались засечь примерное местонахождение мобильного телефона, в который она была вставлена. Тот сначала находился рядом с заброшенной стройкой, а потом переехал за город, в район мусорной свалки. Стало ясно, что им воспользовались и сразу же выбросили.