— Так и я не против показаться вам на глаза. У меня тоже кое-какие вопросы появились.

— Ничего себе! Вопросы у него, понимаешь, появились… Ладно, ответим на твои вопросы. Жду тебя в два часа дня в исполкоме. Знаешь, где это?

— Узнаю.

— Молодец. Сказал бы иначе — выгнал бы тебя к такой-то бабушке! Кроме меня будет ещё товарищ Малышев из горкома. Тоже просто мечтает с тобой познакомиться.

— Договорились. К двум часам буду.

— Всё, ждём.

Трубку на том конце повесили.

Ну вот, мне назначили рандеву на самом высоком городском уровне представители сразу двух ветвей власти: исполнительной и партийной. Пойду, так сказать, на смотрины.

Завхоз Житков не подвёл, принёс списки требуемого даже раньше, чем я приказывал.

— Перечень полный? — спросил я.

— Да вроде ничего не забыл, — почесал затылок Житков.

— Хочешь чего-то получить по максимуму, требуй невозможного, — слегка перефразировал я крылатую фразу и внёс в списки несколько дополнений.

Чувствовал себя как режиссёр Гайдай, который заявил на худсовете, что не позволит вырезать из своей «Бриллиантовой руки» сцену атомного взрыва.

Автобус мне точно не дадут (да и где его, собственно, взять в маленьком уездном городе?), но хоть материальное положение сотрудников улучшу.

Без пяти два был как штык перед дверями в кабинет начальника управления административных органов. В телефонном разговоре он назвал меня фруктом… Что же, погладим тогда, что ты за птица такая, товарищ Камагин.

Секретарша — миловидная девушка, колотившая тонкими паьчиками по «клавишам» «Ундервуда» — оторвалась от печатной машинки, чтобы спросить:

— Товарищ, вы по какому вопросу?

— Я Быстров, начальник городской милиции. Мне назначено.

— Да, точно, — кивнула она. — Проходите, пожалуйста. Товарищ Камагин вас ждёт.

На душе у меня было спокойно. Я морально настроился на любой вариант разговора и был готов ко всему.

Встретили меня не очень ласково.

— Вот он, значит, какой герой, — усмехнулся лысый мужчина во френче, из кармашка которого торчала цепочка от луковицы часов. — Явился — не запылился. Ну, давай знакомиться, Быстров. Я — Камагин, а это, — он показал на худого усача в гимнастёрке, — товарищ Малышев.

— Здравствуйте, товарищ Быстров, — привстал Малышев, чтобы пожать руку. — Как вам наш Рудановск?

— Хороший город, — дипломатично ответил я.

— Вы подождите — лет через пять тут такое будет, ахнете!

— Даже не сомневаюсь, товарищ Малышев.

— Володя, — повернулся Малышев к Камагину, — может, организуешь нам с товарищем Быстровым чайку. Он ведь, наверное, и пообедать не успел.

— Да когда ж ему обедать, — усмехнулся Камагин. — Он ещё не всех перестрелял в отделении.

— Товарищ Камагин! — нервно заговорил я, но Малышев меня остановил:

— Успокойтесь. Это товарищ Камагин так шутит. На самом деле личность покойного Митрохина у нас вызывала много вопросов.

— Ну, Митрохин — да, тут я спорить не стану. А вот Филатов чем не угодил? Боевой командир, храбрец — след на его лице видели? Казак атамана Краснова шашкой полоснул, когда в Филатова в плен взяли, а он на допросе говорить отказался.

— Володя, чайку! — напомнил Малышев.

— Да будет вам чай! — Камагин позвал секретаршу:

— Варюша, нам чайку на троих сообрази, пожалуйста. Ну и что-нибудь к чаю тоже, а то товарищ Быстров у нас голодный.

Он повернулся ко мне и протянул газету.

— Пока чаёк заваривается, на вот, почитай, Быстров. Вот эту статью, — ткнул он пальцем.

Я вчитался в передовицу.

«4 июня с. г. в Рудановске было обнаружено зверское убийство 12-летнего мальчика Иванишкова и похищены две коровы, которых он пас.