- Даже не сомневайтесь.

- Смотри мне, а то заставлю проверять каждый!

- Да всё в порядке с ними!

- Верю на слово.

Трепалов отпустил завхоза, и тот убежал чуть ли не вприпрыжку.

- Я этого типа ещё по МУРу помню. Тот ещё прохиндей и жадина. Снега зимой не выпросишь. С одной стороны вроде и хорошо: заботится о казённом имуществе, а с другой – ну что о нас люди станут думать, когда под ними стулья переломаются?! – сказал Александр Максимович.

Он посмотрел на окна.

- Непорядок: занавесок нет. Ладно, жена приедет, скажу, чтоб сшила – она у меня мастерица – хоть куда. Любое платье на швейной машинке изладит, - похвастался Трепалов. - Хорошо, хоть стёкла чистые…

Я сразу подумал о своей Насте. Скорей бы приехала. Тем более она собиралась поступать в медицинский, а где это лучше сделать, как не в Москве.

Внезапно дверь распахнулась. Мы с Трепаловым одновременно посмотрели на вошедшего к нам без стука мужчину лет тридцати. Он был худощав, рано полысел и потому стригся почти налысо, имел высокий лоб, густые брови и слегка оттопыренные уши.

Суд по тому, как просиял Александр Максимович, он хорошо знал гостя и обрадовался его визиту.

- Иван!

- Саня!

Трепалов представил нас друг другу:

- Знакомьтесь. Это мой хороший друг, Иван Николаевич Николаев – начальник МУРа, а это – Георгий Олегович Быстров, мой заместитель.

Официально меня заместителем ещё не называли, но было приятно.

Мы обменялись рукопожатиями.

- Извини, Ваня, чайком побаловать не могу, - сказал Александр Максимович. – Только сегодня приехал в Москву и сразу с корабля на бал. Вот, обживаю новые хоромы и привыкаю к новой должности.

- Что, - засмеялся Николаев, - надоело хозяйственной работой заниматься?

- Да не успел приступить, как всё уже поперёк горла стало, - признался Трепалов. – Как сказали, что снова в сыск зовут – не поверишь, аж на душе музыка заиграла!

- Понимаю, - ухмыльнулся муровец. – Сам такой.

Он огляделся.

- Гирю-то свою привёз?

- На старой квартире оставил. Новую куплю. - Телосложение у моего непосредственного начальника было вполне богатырское, я не удивился, узнав, что он балуется подниманием тяжестей. – Вижу, все уже в курсе моего назначения!

- Так работа такая. Ты ещё в должность не вступил, а мне уже сообщили, - засмеялся Николаев. – Скоро все муровцы, что с тобой работали, сюда сбегутся. Не вздумай народ к себе переманивать – башку отверну.

- Это мы ещё посмотрим, кто кому и что отвернёт, - хмыкнул Трепалов. – Ты как: по старой дружбе заглянул, чтобы с назначением поздравить, или по делу?

- И чтобы поздравить, и по делу, - признался Николаев. – Работёнка для твоего отдела нашлась, Саня. Только, вижу, что вас двое всего и не знаю – сдюжите ли?

- Завтра ещё один товарищ из Петрограда подъедет, так что уже трое нас будет. Ну и, без обид, Ваня: есть у меня на примете несколько твоих ребят. Думаю, к себе переманить.

- Так и знал! – закатил глаза начальник МУРа. – Ладно, с этим уже по факту разберёмся. А к тебе я вот по весьма важному делу пожаловал… Крепкое оно, как орешек. Моим пока раскусить не получилось. Может ты у нас как самый зубастый справишься? – Он с надеждой посмотрел на Трепалова.

- Попробуем, - кивнул тот.

6. Глава 6

- Вот уже второй год вылавливаем в Москве-реке трупы, - заговорил Николаев, и я сразу насторожился.

Неужели, речь пойдёт о том, о ком я думаю?

- Первого обнаружили весной 1921-го, потом трупы пошли просто косяками. Преимущественно мужчины, убиты характерным ударом тяжёлого предмета по темени или висок, потом несколько раз в переносицу и в лоб, - продолжил начальник МУРа. – Сам понимаешь, во что превращается лицо – практически фарш. К тому же мешки были обнаружены не сразу, тела, особенно повреждённые части, успевали сильно разложиться. Опознать практически невозможно. Вот, взгляни на фотографии жертв. Специально захватил их с собой, чтобы тебе показать.