Через некоторое время я нашла санузел и уставилась на свое отражение. Нет, объективно очень даже симпатичная мордашка. Волосы такие красивые, светлые, шелковистые. Глазки задорные. Улыбка приятная. Брови, нос, губы – все такое аккуратное. Приятно посмотреть. Но вот если опустить взгляд ниже… брр… Вся эта красота заканчивалась чем-то вроде прозрачного пластилина, который в свою очередь крепился к моему металло-пластиковому телу. А оно у меня даже не человекообразное! Вернее, как, с перепоя и в темноте можно принять за не особо фигуристого мужика, но больше ни при каких обстоятельства. М-да… надо с этим что-то делать.

Я еще раз вгляделась в себя новую. Как же странно это. Словно наяву мне представилось моё прошлое лицо, не робота, а Анастасии Морошкиной. Почему оно мне казалось каким-то не таким? Оно же было живое, настоящее, на нем двигались все мышцы, передавали множество эмоций, обаяния мне было не занимать. Да, щёчки были пухленькие, но разве из-за них стоило так рисковать? Эх… Я с трудом приказала себе перестать ныть и искать во всём плюсы. Симпатичная же! Мышцы разработаются, а обаяние, оно от мозгов, нарастим!

– Что, Скрепыш, красотка?

Скрепыш: Лицо симметричное, но до золотого сечения не дотягивает.

– Да на фиг оно кому нужно. Оно даже не всегда гарантия красоты. А вот милое личико – это мощнейший плюс.

Скрепыш: Судя по психологии и данным из художественных произведений, ты права. Но пока что милое личико, выражаясь твоим языком, придётся прикрыть.

Увы, он был прав. На данный момент нельзя кому-то показывать этот конструктор. Зато периодически можно снимать железный шлем и обнаруживать под ним красотку, какой я и в человеческой жизни не была. Профит!

***

Обратно я возвращалась, как герой после подвига – гордая и усталая. Причём усталость у меня была чисто психологическая: столько эмоций, что даже без гормонов мозг испереживался. Евстигней, будто понимая это, шёл рядом, но чуть сзади, будто готов был в любой момент меня подхватить.

Добрались обратно без проблем, однако стоило зайти, как нас окружили мои три богатыря. Я даже сначала заподозрила неладное. Но оказалось, что они просто завершили задания и спешили доложить результаты. Вот в чем сложность работы с ЧОРами – им отдыхать не нужно. А мне хотелось. Впрочем, я решила этого не делать, потому что прекрасно понимала, что в таком случае ближайшие несколько часов буду не отрываясь рассматривать себя в зеркале. Ну его, не Нарцисс же я, право слово.

Оставив Евстигнея и его коллег на складе – пусть проверят, всё ли в порядке, – сама я отправилась в кабинет. Последнее время со всей этой суетой я немного забила на работу Нагибко, кроме тех дел, от которых отвертеться или скинуть их на помощника не получилось. Похоже, что она и сама что-то этакое проворачивала регулярно, потому что никто вообще не удивился и не отправился с собаками меня искать. Сейчас я хотела просмотреть сообщения более внимательно.

Вообще, насчёт просмотреть – это некоторое художественное преувеличение. Поскольку голову от робота я опасалась снимать надолго даже в каморке Нагибко, а то мало ли, кто-то войдёт без предупреждения, то и смотреть я могла в лучшем случае на её внутреннюю поверхность. А там никакого экрана, конечно, не было, раньше всё это транслировалось мне прямо в мозг. Поэтому железное ведро пришлось не просто надеть для вида, а вставить в прежние пазы, в которых скрывались и разъёмы кабелей. И теперь когда ведро было на голове, Скрепыш подключал мне зрение со шлема, а когда я его снимала – с глаз. К счастью, делал он это молча и бесшовно, так что я почти не замечала разницы, разве что настоящие глаза видели немного дальше.