Где он? А главное, кто он? Арина позволила мужчине жить с ней в одной комнате, но спят они не вместе. Почему?

Он знает, что она скрывает под формой. Наверняка видел ее в одном белье, а может быть и вовсе голенькую. Да как можно спать с такой девушкой на соседней кровати? У меня бы всю ночь стоял, зная, что она сонная и теплая лежит на расстоянии вытянутой руки. Разве так уснешь?

Я почувствовал ревность. Жгучую и сильную. Я раньше никого не ревновал. Некого было. Я ни с кем не встречался по-серьезке, а ревновать одноразовых подружек было глупо.

А Арину, блядь, не глупо?

Если бы я не был у нее первым, до сих пор бы думал, что она шлюха, а это вещички ее любовничка.

У меня была однажды девственница. Еще в школе. Там все было по-другому. Девчонка сразу предупредила, что хочет ее лишиться, чтобы трахаться потом по-взрослому. А мне-то что? Я и рад был. Мы поехали к ней. Родителей дома не было. Напились и потрахались, как и полагается малолеткам: неопытно, неумело, но зато во все места ее трахнул. Она сама мне все свои дырочки подставила. За день управились. Больше с целками не связывался. Хлопотно.

Я не любитель анала. Как-то это неестественно, что ли, но если девушка сама хочет, я не вправе ее огорчать. Просили редко, потому что член у меня большой. Не каждая захочет попку на него насаживать. Меня и минет не очень интересовал. Только в одной женской дырочке дети заводятся, так зачем в другие соваться?

А вот Вадику только волю дай. Он любит, когда везде можно. Я свечку не держу, у нас спальни друг напротив друга. Слышимость прекрасная. Хочешь, не хочешь, узнаешь, как он там и в каких позах  своих девушек имеет.

- О, детка, возьми глубже! Глотай! Какая у тебя попка узенькая! Ноги шире! Сильней прогнись! Ещё хочешь на мне поскакать, кошечка ненасытная? – это самые безобидные фразочки, которые я периодически слышу из его спальни.

Некоторые его подружки, с которыми он жил или просто спал, бросали похотливые взгляды и на меня, когда мы пересекались в доме, но Вадик никогда не ревновал ко мне своих женщин.

Одна все же рискнула, на свою беду, предложить Вадиму тройничек и пригласить в койку еще и меня.

Мой брат разозлился и выгнал девушку из дома в чем мать родила. Вадим всегда был вежлив и учтив с женщинами. Меня удивило, что он так грубо, да еще и без одежды выставил подругу. Я почувствовал себя неловко, как будто был виноват в этой ситуации.

- Не переживай, Илюха, - успокоил меня Вадик. – Она просто дырявая шлюха, а ты брат мой единственный. Ты не виноват, что у нее сразу в обеих дырках зачесалось. Вот если бы ты ее за моей спиной чпокнул, был бы другой базар, а так… Пусть валит жадная стерва! Сразу два хуя филатовских захотела? Пусть другие поищет. Шлюхам не место в нашем доме!

Вадим был прав. Как можно сразу с двумя мужиками спать, да еще и с братьями? Мы потом в глаза друг другу смотреть не сможем. Да я бы с ним даже проститутку делить не стал. Еще не хватало!

Проституток мы не трахаем. Принципиальные. После смерти мамы, отец однажды по пьяне притащил в дом целую толпу девочек. Мне было шестнадцать, брату двадцать. Он позвал нас с Вадимом, чтобы мы выбрали себе по одной.

Девочки были не из дешевых. Красивые, ухоженные, в дорогом шмотье, но Вадик только рассмеялся отцу в лицо и пошел к себе. Он уже тогда был мужиком и отца не боялся, в отличие от меня.

- Ну и вали, выродок  столяровский! – заорал ему в спину отец. Столярова – фамилия нашей матери. Отец так обзывал нас, когда мы были ему не угодны. – Илюшка, ну ты-то хоть папку не расстраивай! Выбери девочку! Смотри какие цыпочки! – восхищенно лапал отец то одну, то другую.