– Щита? Но от чего?

– От колдовского проклятия, разумеется, – пожала плечами бабушка, словно я задала невероятно глупый вопрос.

– Я не понимаю…

– Через три дня на этом же месте! – успела произнести встревоженная ведунья, прежде чем раствориться в воздухе.

Я открыла глаза. Над полем восходило солнце. Я сидела на кровати, полная тревожных мыслей.

«Неужели Лера предаст меня после всего, что мы пережили вместе? После всего, чем я рисковала ради её спасения и освобождения души её матери?»

Переведя взгляд на её кровать, я вздрогнула всем телом – викканка изучала меня пронзительным взглядом.

– Доброе утро! – предательски глупо заулыбалась я.

– Плохие сны? – пытливо произнесла она.

– Нет, нет… Просто…

– Просто что?.. – Лера приподнялась на острых локтях.

– Просто этот дом во сне выглядел иначе…

– Иначе? – Она высоко подняла рыжие брови.

– Мебель вокруг покрывали рваные простыни, и, казалось, дом пришёл в запустение. А двор…

– …Покрыл плотный туман, – перебила она, перевернувшись на спину.

– Да… Что это за место?

– Ты видела дух этого дома… – спокойно произнесла Лера, на этот раз разглядывая потолок вместо меня.

– Дух? Здесь есть духи?

– Нет, Кира. Я не о призраках в доме, я о самом доме.

– Не понимаю, объясни…

– Этот дом живой, понимаешь?

Отчего-то эта фраза вызвала во мне жуткое чувство, словно я оказалась в утробе монстра.

– Лера, я не понимаю – как дом может жить?

– Так же, как оживают предметы посредством магии или избытка человеческих эмоций. А порою и того и другого.

– И как же проявляется жизнь этого дома? – Я обняла колени и упёрла в них подбородок, понимая, что теперь вряд ли снова усну.

– Проявляется всегда по-разному. Дом может прятать предметы, издавать звуки, может даже будить среди ночи, если в окрестности пожаловал чужак. – Она выдержала поучающую паузу. – Дом может питать жизнью или, напротив, отнимать все силы.

На этом я решила прекратить расспросы об ожившем доме, что сторожит по ночам свои земли, в страхе выдать бабушкин визит.

Вскоре наш день закрутился в привычном ритме. Чувствуя некоторое недоверие к Лере, что зародилось прошлой ночью, я старалась не докучать разговорами. Да и она на удивление с самого утра не обладала прежней болтливостью. Напряжение между нами росло, и лишь оказавшись один на один с книгами в своей магической лаборатории, я с облегчением выдохнула.

На повестке дня стояло изготовление очередной порции мази для лечения акне, рецепт которой я изобрела ещё весной. Успев подготовить травяные настои основ, я, к немалому удивлению, вновь увидала в дверях Леру.

Она влетела в лабораторию и поднесла к моему носу колбу из тёмного стекла, полную какого-то порошка.

– Понюхай это! – возбуждённо зашептала она.

– Что это? И зачем? – Я покрутила колбу в руках.

– Доверься мне! Просто понюхай…

Я очень не любила викканское «доверься мне» – оно слишком часто в действительности означало «доверяй, но проверяй».

– Ну же?! – торопила Лера.

Несмотря на бабушкины предупреждения, я сдалась и, поднеся узкое горлышко к носу, вдохнула.

Вещество показалось обычной золой, а после экспресс-ритуала ровным счётом ничего не изменилось. Но только не для Леры. Она подняла меня с места и буквально выпихнула за дверь – в тёмный салон торгового зала.

– А теперь смотри, – успела она прошептать на ухо.

Близ высокого шкафа, полного колдовских книг, стояла фигура. Её неестественно тонкие руки простёрлись к одному из рецептурников и ловко ухватились костяшками пальцев за переплёт. Она поднесла книгу к настенной лампе и следом обратила своё лицо к свету.