Та девушка, видимо, обладала большим самомнением. Она буквально выплыла на середину комнаты, поклонилась учительнице и начала играть. Через две минуты Мышь остановила ее и высказала по поводу ее игры массу неприятных замечаний. После этого она раскрыла веер, обмахнула им ученицу и отпустила ее. Девочка поблагодарила ее, поклонилась и вернулась на свое место, а Мышь назвала имя следующей ученицы.

Так продолжалось около часа, до тех пор пока очередь не дошла до Тыквы. Она, как я заметила, очень нервничала, и действительно, с самого начала все пошло не так, как надо. Сначала Мышь остановила ее, взяла сямисэн и перетянула струны. Тыква продолжила игру, но ученицы начали переглядываться, не понимая, какую пьесу она пыталась исполнить. Мышь сильно стукнула по столу, велела всем смотреть на нее и сложенным веером стала отбивать такт, помогая Тыкве. Но все оказалось бесполезным, и Мышь вышла из себя. Она принялась растягивать Тыкве пальцы и в конце концов бросила инструмент на циновки. Тыква подняла его и пошла на свое место со слезами на глазах.

Потом я поняла, почему Тыква так старалась не прийти в класс последней. Девочка с непричесанными волосами, бежавшая в школу, когда мы уходили на завтрак, вышла в центр комнаты и поклонилась.

– Не трать свое время на то, чтобы быть вежливой со мной, – проскрипела Мышь. – Если бы ты не спала так долго сегодня утром, то пришла бы вовремя.

Девочка извинилась и начала играть, но учительница не обращала на ее игру никакого внимания. Она лишь сказала:

– Ты очень долго спишь по утрам. Ты хочешь, чтобы я учила тебя, а сама даже не удосужишься прийти вовремя в школу. Иди на место. Я не хочу больше тратить на тебя свое время.

Когда урок закончился и класс отпустили, Тыква вывела меня на середину комнаты, и мы обе поклонились Мыши.

– Я бы хотела представить вам Чио, госпожа учительница, и попросить вас обучать ее, потому что у нее очень мало способностей.

Тыква вовсе не хотела меня обидеть. Так люди иногда говорят, стремясь выглядеть учтивыми. Моя собственная мать сказала бы на ее месте точно так же.

Какое-то время Мышь молча разглядывала меня, а потом сказала:

– Ты умная девочка. Я вижу это, даже не поговорив с тобой. Возможно, ты сможешь помочь своей старшей сестре с уроками.

Она, безусловно, имела в виду Тыкву.

– Пиши свое имя на доске как можно раньше каждое утро, – сказала она мне. – Веди себя тихо в классе. Я запрещаю любые разговоры! Будь всегда внимательна во время уроков. Если ты будешь выполнять все эти требования, я дам тебе все, что смогу.

Она развернулась и вышла.

В коридоре на перемене я безуспешно искала Сацу. Неужели я больше никогда ее не встречу? Увидев меня такой расстроенной и грустной, одна учительница даже спросила:

– Что с тобой случилось?

– Ничего страшного. Просто я случайно прикусила губу.

Для убедительности я тут же сильно прикусила губу и почувствовала вкус крови.

На следующих уроках Тыква оказалась по крайней мере не худшей в классе, и это меня порадовало. В танцевальном зале она выглядела даже немного грациозной. Урок пения из-за отсутствия слуха оказался для нее более сложным. Но мы пели все вместе, и ей удавалось скрывать свои ошибки за счет более тихого голоса.

После каждого урока Тыква представляла меня учителям. Одна учительница спросила меня:

– Ты живешь с Тыквой в одной окейе?

– Да, в окейе Нитта.

– Значит, ты живешь с Хацумомо-сан.

– Да. Хацумомо сейчас единственная гейша в нашей окейе.

– Я буду учить тебя пению до тех пор, пока ты будешь жива… – И учительница засмеялась, как будто очень удачно пошутила, и отправила нас домой.