Она стоит шокированная. Обхожу снова маму и поднимаюсь, останавливаюсь на середине пути, оборачиваюсь и добавляю, едва сдерживая слезы:

- Кстати, я определилась, куда буду поступать. Поеду в Европу, наверное, во Францию. Попробую стать моделью.

- Моделью? Голой жопой по подиуму сверкать?

- Не голой. В нижнем белье! - провоцирую свою мать на скандал я, сама не зная зачем.

Медленно ухожу к себе, как слышу за спиной:

- Ты под домашним арестом до конца лета, - объявляет мама.

- Один месяц, мама, и мне будет восемнадцать. Ты не имеешь права мной командовать.

- Имею! Пока ты ешь за мой счёт!

В моей душе ураган, но молча убегаю к себе, жалея, что у меня нет замка на двери, чтобы закрыться и никого не видеть, ложусь на кровать, чувствуя себя никчёмной. Но мама не приходит за мной, что меня радует. Не зачем сейчас усугублять ситуацию. Мы явно только поругаемся, диалога не будет. С ней (или со мной) всегда так: сначала всплеск эмоций, крики и только потом (спустя пару часов) конструктивный диалог.

Идти в модельной агентство к Жан-Полю я не собираюсь, но его идея мне вдруг показалась интересной. Я высокая, фотогеничная, у меня уйма профессиональных фотографий. Пока учусь, стану знаменитой и независимой от денег родителей. Нужно только посмотреть, какие экзамены там сдавать. Решено! Уеду подальше от своих родителей и от Артура. Мне нужно отдохнуть ото всех.

Сердце сразу вспоминает про Лину, не желая с ней расставаться, но так будет лучше для меня. Однозначно.

Ставлю на зарядку телефон. Иду в ванную, добавляю пену с запахом ванильного мороженого, вспоминая, как Артур назвал меня зефиркой, непроизвольно улыбаюсь. Но одёргиваю себя, нельзя давать ложных надежд, нельзя!

Буду нежиться долго, пока не остынет вода, решаю я. Но усталость берет своё. Вдыхая аромат пломбира, и под розовые грёзы об Артуре, веки тяжелеют, и я незаметно для себя засыпаю…

***

- Диана! Диана! - слышу отдаленно встревоженный голос отца, но отчего то лёгкие сдавило так сильно, что мне тяжело сделать вдох.

Я хочу ему ответить, но не могу. Закашливаюсь, выплевывая воду, и начинаю дышать, громко и жадно хватая воздух. Прихожу в себя за считанные секунды, понимая, что я лежу голая на коврике посреди своей ванной комнаты. А отец с матерью испуганно смотрят на меня.

- Дай полотенце,- прошу я хрипящим голосом.

Мама кидается за полотенцем, а отец отводит взгляд. Опозориться дважды за день перед родителями? Легко! Не мой день явно.

Закрываю глаза, слыша звук сирены.

- Скорая? – пищу я.

- Да! - отрезает отец.

- Я просто уснула, - хриплю я снова.

- Хорошо же ты повеселилась! - рычит отец и выходит, наверное, встречать врача или переодеваться, потому что вся его одежда вымокла, пока доставал меня из ванны.

- Мам, выйди. Мне нужно одеться, - прошу я, ощущая слабость.

- Нет, - твёрдо отвечает мать, - теперь я тебя одну не оставлю.

Черт! Но спорить нет сил. Мама помогает мне встать и натянуть халат. На негнущихся ногах я прохожу к кровати и сразу падаю на неё, не в силах больше совершать какие-либо действия.

Сломанная рука ноет, а ещё гипс полностью вымочен, и разбух, сдавливая руку.
Почти не слышу, что говорит врач, потому что голова так и продолжает болеть, но понимаю, что мне велят собираться в больницу. Мама помогает мне одеться, и меня, как немощную, выносят на носилках к машине скорой. Реанимация. Н-да. Родители перегибают, но спорить нет сил. Засыпаю в палате после капельницы сладким сном. Мне ничего не сниться. Пустота. Темнота. Но почему-то так хорошо.

Просыпаюсь выспавшаяся. Нет головной боли! Ура! И рука почти не ноет. Смотрю на руку и вижу свеженький гипс. Отлично, я была так долго в отключке. Ищу взглядом телефон, но не нахожу.