Думаю, ты обрадуешься, когда услышишь, что Кевин делает успехи. Он уже не тот хмурый подросток, который делает вид, что ему безразлично всё на свете. Музыка изменила его, как и нас когда-то.

Люси всё ещё забывает, что у неё десять пальцев, а Джордж не чувствует ритм. Но мы работаем над ошибками, и через пару лет я воспитаю из них настоящих эстрадных звёзд. Ты бы мной гордился. За два года я проделала длинный путь, и кто бы мог подумать, что кучка ребятишек проведёт меня по нему за руку. В конце концов, когда гаснет свет, у кого-то обязательно найдётся фонарь.

Похоже, вместе с квартирой я приобрёл и надоедливую женщину, которая никак не может справиться с разрывом и названивает бывшему. Продрав глаза, я выслушал её стенания и все эти слова любви, пару раз фыркнул, но почему-то не выключил, как в прошлый раз. В её голосе было столько боли, в словах – столько чувства, которое я непостижимым образом понимал. Меня ведь тоже кинули, хотя Вэлери я любил со школы.

Первой мыслью было перезвонить по высветившемуся номеру и попросить дамочку больше сюда не названивать, но я не смог. В каком-то смысле, эта ненормальная стала единственным человеком во вселенной, который со мной разговаривал.

Мне некуда было идти или ехать. Незачем вставать и надевать что-то приличное. Бенни не сжалился, не перезвонил, не сообщил отцу о моём возвращении. Никто из команды не подумал о том, чтобы набрать мой номер и просто поинтересоваться, как мои дела. Как я добрался до Чикаго, как мне живётся дома, как заживает моё колено. И Вэлери не посчитала нужным извиниться за предательство, объясниться или хотя бы вспомнить о своей сраной сковородке.

Мир – не банкрот и всегда платит по счетам. За мой эгоизм я расплачивался сполна безразличием. За злость – ненавистью. В конечном итоге все мы получаем то, что заслуживаем. Лишь смерть – исключение из правила, ведь многие из тех, кто умирает раньше срока едва ли заслуживают смерти. Как моя карьера, моё колено, мои отношения. Моя мама…

Мобильник сутки пролежал под стойкой в том злосчастном баре под охраной моего бармена-приятеля, и ни разу не зазвонил, не пискнул сообщением.

– О, дружище! Ты вернулся! – Похоже, кроме этого короля бутылки и бокала никто в целом мире не рад был меня видеть. – Налить стаканчик?

Но я не был настроен напиваться, по крайней мере, так рано. Забрав телефон, я бросил на стойку солидные чаевые за его хранение и за заботу по доставке моей бесчувственной туши на дом со всеми привилегиями. Бармен замахал руками, то ли отгоняя шмеля, то ли отнекиваясь от заслуженной оплаты, но я никогда не оставался в долгу. Ни в десять лет, когда выпрашивал у Бенни конфеты, потому что свою кучку давно уже съел. Ни в шестнадцать, когда упросил Блейка дать погонять его коньки, потому что мои задерживались в ремонте. Ни в прошлом году, когда проставлялся парням из своей новой команды, потому что так принято – притворяться своим среди чужих, иначе никогда таким не станешь.

Внешность обманчива. Чем дальше и дальше тикали часики, тем сильнее я это понимал. Вэлери с самого появления в моей жизни носила корону и титул самой красивой девчонки школы Блэйна, и куда нас это привело? Завоевав её сердце, я лишился своего. Бармен же походил скорее на самого отталкивающего парня на планете – наверняка от него отмагничивались все девчонки в школе и друзей завести ему было не так-то просто, но я видел его второй раз, а чувствовал, что под сальными волосами и безобразной щетиной скрывалось нечто большее. Но я не искал себе новых приятелей. Когда столько раз обжигался, больше не захочешь пробовать огонь на ощупь. Потому я просто поблагодарил его за опеку, расплатился по вчерашнему счёту и за такси, и, не соблазнившись манящими ароматами алкоголя, вышел на свежий воздух.