А потом ещё раз чихнула.     

- Что это такое, Рейвен? – повторила госпожа Анна. - И почему она в твоём шкафу?

- Позвольте представиться, - сказала я прежде, чем судья успел хоть слово сказать, - Эдит Миллард, мельничиха из Тихого Омута. Только отойдите, пожалуйста, я хочу вылезти…

Бывшая супруга судьи, похоже, была и впрямь потрясена, потому что послушно отступила, и я выбралась из шкафа, отряхивая юбку.

- Ноги затекли, - объяснила я дружелюбно, сделав штук десять книксенов, а потом начиная упражнение «наклоны в сторону», - и бока тоже…

- Что за вульгарная особа? – госпожа Анна опомнилась и перешла в наступление. – Зачем ты посадил её в шкаф?!

И снова я опередила судью, прежде чем он ляпнул бы что-нибудь, что повредило нашему общему делу – борьбе против ведьм. А может, мне просто очень не понравилась чистенькая и хорошенькая госпожа Бывшая, и хотелось вести себя при ней именно как босячка и вульгарная особа.

- Я прохожу подозреваемой по делу о трёх убийствах, - доверительно сказала я, глядя на элегантную даму самым невинным взглядом. – Но я не виновата – правда-правда! Только господин судья почему-то не верит, вот и посадил меня в шкаф, чтобы одумалась. И я сижу там, сижу, а тут вы… Но не беспокойтесь, сударыня, я никому не расскажу вашу тайну. Особенно если вы мне приплатите за молчание, - тут я протянула к женщине руку – ладонью вверх, как цыганка, которая клянчит позолотить ручку.

- Какая тайна?! – растерялась госпожа Анна. – За что это я должна вам платить, уважаемая?

Это «уважаемая» было сказано таким тоном, что так и хотелось взять в руки метлу и отметелить эту красоточку, чтобы сбить аристократическую спесь.

  Судья кашлянул в кулак или хмыкнул, а я продолжала, даже не взглянув на него:

- Ну как же, сударыня? Приплатите мне, а я никому не скажу, что вы примчались в наше захолустье из столицы, чтобы уговорить мужа вернуться к вам.

- Что?! – она вытаращилась на меня, по-дурацки приоткрыв рот. – Вы о чем говорите? Вы всё не так поняли!

- Да ладно, - протянула я, подмигивая ей. – Я ведь тоже женщина, и понимаю, как обидно, когда муж бросает, да ещё и разводится. Нет, мой муж не разводился, он умер… Вернее, его утопили… Но я всё равно понимаю. Поэтому не волнуйтесь, никому-никому не скажу, как вы унижались, умоляя господина Кроу вас простить. Хотя… примите добрый совет, - тут я понизила голос и сказала углом рта, закрываясь ладонью от судьи, - если он сбежал от вас в провинцию, то точно не вернётся. Вот если бы он сбежал на южные острова… Если бы на острова, то это означало, что он надеется на новую встречу. А когда бывшие мужья сбегают на край света - это как в пекло, лишь бы вас никогда больше не видеть. Но вы его и в пекле достали... то есть в провинции.

- Вы что себе позволяете?! – вспылила госпожа Анна. – Вы…

- Вообще-то, это ты слишком много себе позволила, - перебил её судья и оттеснил меня от своей бывшей жены, встав между нами. – Я работаю, не забывай. И ты вмешалась очень некстати. У меня допрос с пристрастием, и свидетели совсем не нужны.

Я выглянула из-за его плеча, чтобы насладиться тем, как госпожа Анна набрасывает на лицо вуаль. Руки у женщины дрожали, и она путалась в вуали. Пара шпилек упали на пол, но кроме меня никто этого не заметил.

- Прости, что помешала, – сказала бывшая жена ядовито, совладав, наконец, с головным убором, и гордо расправив плечи. – Только шкаф не был заперт, к вашему сведению, уважаемая!

- Да вы что! – ахнула я, не выходя из-за спины судьи. – Получается, я там зазря столько просидела? Эх, знала бы, что не заперто – сразу бы вылезла, как только вы начали упрашивать господина судью вернуться…