– Так уж и негде, – хмыкнул Химкин. И, критически оглядев подруг, добавил: – Ни за что не поверю, чтобы такие симпатичные девушки и не сумели найти себе за целую ночь второго кавалера.

И хотя он снова не верил им, на этот раз подруги на него почему-то не рассердились.

– Представьте себе! – фыркнула Кира, немного задрав нос. – Не нашли!

– Ладно, мы с вами это еще обсудим, – ответил Химкин и, вновь помрачнев, добавил: – И не надейтесь, что вам удастся от меня что-то скрыть.

– Комплексы у человека, комплексы, – пробормотала Кира, едва Химкин отошел ненадолго в сторону, чтобы переговорить со своими подчиненными. – Наверняка девушки у этого Химкина нет. Вот он и отрывается на работе с подозреваемыми. Будет нас с тобой трахать по полной программе.

– Это как? – не поняла Леся.

– До полного своего эмоционального оргазма, – мрачно предрекла Кира и оказалась права.

Химкин провел с подругами целых три часа. Дважды переспросил, потом его коллега под надзором того же Химкина, который ходил поблизости, дотошно записал каждое слово подруг. Затем им велели расписаться на каждом листе – и лишь после этого менты уехали, забрав в качестве улик бабушкины рейтузы, кусок линолеума и домашние тапочки, в которых были девушки.

После их ухода подруги еще около часа посвятили тому, чтобы отмыть подсыхающие кровавые разводы на лестничной площадке и у Киры в квартире. И лишь затем, когда было уже самое настоящее утро, они позволили себе рухнуть в кровать.

Однако, несмотря на всю усталость, сон к ним не шел. События сегодняшней ночи слишком взбудоражили их. Выделившийся адреналин буквально пенился у них в крови, не давая уснуть или хотя бы просто принять горизонтальное положение. Кира сдалась первой. Она встала и начала осторожно красться на кухню.

– Ой, мамочки! – прошептала она, прижавшись к только что отмытой стене. – Кто тут?

Мимо помертвевшей от страха девушки пронесся порыв холодного ветра, хотя все форточки в квартире были плотно закрыты, а в гостиной шумел электрический камин. Никаких сквозняков быть не могло. Тем не менее Киру просто до костей продрал мороз. И ей даже почудилось, что кто-то дотронулся холодной рукой до ее лица.

Этого Кира уже не выдержала, открыла рот и громко заорала.

– Что с тобой?! – возникла в дверях щурящаяся от яркого света Леся. – Чего ты орешь?

– Призрак! – вопила Кира, смахивая с лица невидимую ледяную паутину. – Тут был призрак этого парня! Фантом, если хочешь!

– Что за чушь! – возмутилась Леся. – Сейчас уже белый день. Призраки днем не шастают. И потом, Эдика увезли в больницу. И он был жив. С какой стати его фантому тут ошиваться?

– Значит, надо, – упрямо возразила Кира. – Потому что, говорю тебе, я его почувствовала. И он до меня дотронулся. Леся, что это может значить? Может быть, он хочет, чтобы я последовала за ним?

– В любом случае, я тебя в больницу не пущу! – твердо сказала Леся. – Тебя к нему не пустят, и ты только даром потратишь время и нервы.

– Но, Леся, говорю тебе, он что-то хотел мне сказать, – стояла на своем Кира.

– Даже если мы поедем в больницу, то в реанимацию нас все равно не пустят, – снова резонно возразила ей Леся. – Иди спать!

Кира послушалась. Но какой уж тут сон! Даже сквозь плотно задернутые шторы в комнату пробивались солнечные лучи. Уже через пять минут подруги вскочили и помчались на кухню пить кофе и совещаться.

– Влипли мы с тобой, – озабоченно заявила Кира, загружая в кофеварку молотую «Арабику». – Влипли, что называется, по полной программе. Это надо, чтобы этого Эдика пристрелили именно у меня в доме. И что бы ты мне там ни говорила, я уверена, этот парень уже откинул ласты. И это его призрак трогал меня за лицо.