– Я смотрю, вас совершенно не смущает мужская распущенность, – поджала губы Катарина.

– Если ваше королевское высочество говорит о моем сыне, то вы понятия не имеете, что такое распущенность! Вот его отец – тот действительно был распущенным, а мой Иоганн – просто ангел на его фоне.

– А плод его греха вы приблизили в качестве доказательства его нравственности? И теперь привезли, чтобы больнее уколоть меня!

– Когда родилась эта девочка, вы еще не были даже помолвлены. Да, я питаю слабость к этому ребенку и принимаю участие в ее жизни, тем более что другие внуки не слишком часто навещают меня.

– Простите, матушка, но мне так тяжело видеть ее… А тут еще эта Агнесса Магдалена…

– Дочери и сестре короля недостойно прислушиваться к сплетням! А сомневаться в законном рождении моего племянника – низко! Да, мой сын гостил у бедняги Георга, перед тем как с ним случилось несчастье, однако сразу после похорон покинул Дарлов и более никогда туда не возвращался. Так что ваши подозрения абсолютно беспочвенны.

– Может быть, может быть… однако я со страхом думаю, как мой муж ведет себя в Московии…

– И чем дольше вы туда не едете, тем больше у вас будет оснований для беспокойства, дорогая моя! Так что бросьте глупые мысли и как можно скорее поезжайте к своим новым подданным.

– Я боюсь.

– Что?..

– Я боюсь за своего сына. Мне предсказали, что мой сын умрет так же, как несчастный Карл Филипп, если ступит на палубу корабля до совершеннолетия!

– Но Швеция за морем…

– Ни я, ни мой сын ни разу не были в Швеции со времени этого ужасного предсказания.

– Вы меня с ума сведете! Как можно верить в такой вздор?

– Я боюсь.

– Вы не того боитесь! Вам надо бояться, что мой сын устанет ждать ваше королевское высочество и разведется.

– Как это возможно? – возмутилась Катарина. – Я дочь и сестра короля!

– Как раз с дочерями сильных мира сего такое происходит гораздо чаще, нежели с простыми смертными.

– Но церковь никогда не даст согласия на развод!

– Шведская – может быть, однако ответьте мне на один вопрос: зачем русскому царю согласие шведской церкви?

– Вы полагаете это возможным?

– Говоря по совести, я никак не могу понять, почему мой сын не сделал этого до сих пор. Ваш отказ приехать в Москву дает ему превосходный повод. Даже не знаю – может, он до сих пор питает к вам чувства?..

Легший прикорнуть после обеда герцог Август встал в чудесном расположении духа. Быстро приведя себя в порядок, он зашел к жене и застал ее диктующей письма своей камеристке.

– Вы все в трудах! – воскликнул он, обращаясь не то к жене, не то к усердно скрипевшей пером Марте. – Это очень кстати, надо написать в Ганновер Юлию Эрнсту по поводу Гедвиги…

– Я уже все сделала, мой дорогой, – скупо улыбнулась Клара Мария.

– Чудесно; и что же ты написала?

– Что ему следует поискать другую партию для нашей кузины.

Шурка в панике вскочила и едва не грохнулась с кровати. Некоторое время она испуганно озиралась, но затем вспомнила, где находится, и с облегчением вздохнула. Это всего лишь сон! Правда, очень реальный и невероятно красочный, но все же только сон. В изнеможении она опустилась на постель и вдруг поняла, что та – мокрая. Блин, только этого не хватало! Она что, как маленькая… и вдруг мозг пронзила ужасная догадка. «Воды отошли!» – сообразила она и, снова запаниковав, вскочила. «Что делать? Кого звать на помощь?» Сестра и ее муж давно спали, а больше в доме никого не было. «Телефон!» – мелькнула спасительная мысль, и девушка принялась лихорадочно искать свою старенькую «Нокию».

– Алло, «скорая»… я рожаю… что, адрес? Погодите, кажется, да, точно, Яхонтовая… это рядом с Сургутской… да-да, у черта на куличках! Нет, самой добраться не на чем! И быстрее – у меня воды отошли!