Стреляет он почти прямой наводкой и все выпускаемые им ракеты врезаются и взрываются в одном месте в баррикаде. Вижу, как в огненной вспышке скрываются несколько человек, ещё двоих слизывает огонь, как они бегут и орут и как к ним бросается сразу несколько человек, валят их в снег и начинают тушить. Как ещё несколько ракет пролетают дальше в лес и там уже взрываются. А с катеров поменьше стреляют с пулемётов, наверху, над кабиной спарка из двух и один прям на носу стоит, и с них тоже стреляют. Плотность огня с катеров просто сумасшедшая. Если бы не эти сугробы по бокам, которые сделали трактора, нас бы тут уже всех положили. Я то и дело вижу, как пули попадают в сугробы, но те вроде держат.

Вокруг твориться натуральный ад. Все орут, стреляют в катера, с них стреляют в ответ. Кстати, уже летит четыре катера, поправка, три, два, в том числе и один большой уже дымят на поле как Тигры в великую отечественную.

Всё вокруг нас перепахано взрывами, везде каша, грязный снег, гильзы, пустые магазины, даже вон разгрузка чья-то валяется.

Грохот, Цессна села на днище, к ней тут же устремился один маленький катер.

– Прикрываем самолёт – снова ору я.

– Миномёты не стреляют – успел крикнуть мне Слива в тот момент, когда я встал на колено и открыл огонь по этому катеру.

Цессну развернуло в этой колее, но сила инерции такова, что самолёт всё равно тащит к нам. Мы, человек 10, бежим к ней навстречу, там вон дальше через баррикаду переваливаются ещё наши бойцы.

Треск, сильный треск, быстро обернувшись вижу, как этот большой катер проломился-таки через нашу баррикаду снеся её остатки и влетел в лес на нашу позицию, а на его бортах уже стоят бойцы и четырёхрукие с мечами наготове. В последний момент вижу, как одного из четырёхруких сбили выстрелами, и он падает, всё, дальше катер исчез в лесу и там поднялась стрельба и кто-то начал сильно орать.

Треск, грохот. Самолёт влетел в большой сугроб и его почти перевернуло на бок сломав левое крыло, которое тут же с двигателем улетело дальше. По этому маленькому катеру лупят все.

Бах, бах, мимо меня, на высоте в пару метров пролетели две ракеты из РПГ. Ну наконец-то, давно бы так. Ракеты впиваются точно в борт этого катера, только щепки полетели. Взрыв. Охрененный взрыв, он тут же потерял ход и взорвался ещё раз, корма у него, прям, вспухла изнутри и, кажется, я даже увидел, как там из пламени вылетели куски тел, по крайней мере одну ногу я точно видел. В лесу позади нас стрельба. Взрывы, там, походу, рукопашка уже пошла, наши воюют с десантом Архи. Бросаю взгляд на поле, катеров больше нет.

Вот и самолёт, добежали, автомат за спину, плюхаюсь на колени и начинаю ломать дверь. Рядом один за другим появляются пацаны. Вон Слива и Крот уже прикладами колотят по иллюминаторам.

– Матвей, Матвей, пацаны – орём во всё горло.

Есть, люк открылся, ныряю в салон, вижу Матвея, тот копошиться на своём левом кресле, рядом ещё один парнишка.

– Игорь ранен – кряхтит и морщится Матвей, увидав меня.

– Вытаскиваем всех – ору я на диком адреналине.

– Маяк сзади в белом ящике – снова морщится Матвей и наконец-то отстёгивает свой ремень.

А тут этих ящиков полно, зелёных, походу тут и припасы, и лекарства, их вытаскивать некогда.

– Белый ящик вытаскивайте – ору я – там маяк.

Слива кивает и почти что рыбкой ныряет в салон в заднюю часть, за ним Крот.

Добираюсь до Матвея, голова рассечена, второй без сознания, на груди пятно крови. Млять, как тут не удобно-то, самолёт маленький, места особо нет, ещё эти ящики. Ко мне пробирается Казак и Юп, вот от Юпа я даже охренел немного.