Арон быстро подошёл к Васе и ударил его кулаком в лицо. Но в Васе больше 150 килограмм, и удар этого тощего ему был ни по чём.

– Слабак, – улыбнулся Большой разбитыми губами и плюнул ему в лицо кровью.

И тут Арон взорвался, он просто отошёл от Большого на пару метров и, взяв небольшой разгон, ударил его ногой в живот.

– Нееееееееет!!! – заорали мы все хором, увидав, как Большой, попытавшись удержаться на ногах, сделал пару шагов назад и, оступившись, сорвался вниз.

Всё, Большой исчез, эта скотина убила его, Вася падал молча, мы даже всплеска не слышали. Шансов уцелеть у него ноль, он обессилен, руки связанны, на ногах цепи.

– Я убью тебя, падла! – взорвался Маленький и ринулся на Арона.

Следом за Маленьким ринулись мы, аборигены, буквально замешкавшись пару секунд, быстро натянули верёвки, и нас снова стали бить. Мне не хватило допрыгнуть до этой ненавистной рожи буквально пол метра, как меня силком дёрнули назад и чуть не сломали шею.

Кто-то из наших крутился на месте, кто-то хрипел от боли, кому-то выкрутили руки, кого-то били руками и ногами, меня окучивали двое, кажется, палкой и ногами. Я только успел прикрыть голову руками и сжаться в клубок.

– Хватит, – крикнул Арон, – поднимите их.

Рывком за верёвки нас подняли на ноги. Мне показалось, что, когда Арон увидел наши взгляды, он аж отшатнулся, по крайней мере, улыбаться он прекратил. Видимо, он прочитал столько ненависти в наших глазах, что испугался, он испугался, падла.

– Пошли все, – поторопил он всех и поспешно отвёл от нас взгляд.

Мы были все абсолютно подавлены, шли как роботы, на автомате. Вася, наш друг, брат, да как же так-то? Я чуть не плакал, Маленький вон, кажется, вообще осунулся и стал ещё меньше. У меня вообще все мысли из головы вылетели, я не мог думать ни о чём, кроме гибели Большого. Твою же мать, Большой, его больше нет, его убили, слабого, беззащитного, используя его очень плохое физическое состояние, его просто скинули с обрыва в воду, как лишний груз.

Грач с двумя ребятами вчера вечером уговорил-таки аборигенов выделить проводника к Леснику. Пообещали подарить проводнику нож и мачете, реакцию местных на такие железки они уже видели и знали её. Причём те первые были в шкурах и выглядели более презентабельно, а эти, ну племя голодранцев. Короче, с ними был готов отправиться пацан лет 20–22.

– Смотри, Грач, наш проводник как штык, – высунувшись из палатки, сказал Крот, – стоит вон с провожатыми какими-то.

Грач выпихнул гонщика и, высунув свою голову, увидел, что вчерашний парнишка стоит и ждёт их у начерченной линии, за которую вчера аборигенам запретили заходить. Рядом с ним девушка, ей лет 18, и мужик с перевязанной головой. Все уже одеты в эти шкуры, которые сняли с убитых качков, конечно, шкуры им немного великоваты, но в целом нормально, лучше, чем ничего. У мужика в руках топор, за спиной виднеется рукоятка меча, у девушки меч на боку, поменьше, правда, у парнишки тоже меч.

На часах было 8 утра, пацаны уже проснулись. Аборигены тоже уже все проснулись. Их лагерь гудит как растревоженный улей, дети носятся, мужики около лошадей и телег копаются, женщины около больших котлов, еду готовят. Только эти трое стоят и ждут. Вчера, конечно, долго Грач говорил освобождённым, что им нужен Лесник, слово-то эти местные понимали, ну Лесник, а вот что Грачу нужно, до конца не въезжали. В итоге общими усилиями, махая руками в ту же сторону, на машины, на себя, снова в ту сторону, куда вчера тыкали аборигены, они добились того, что их поняли, что нужен проводник. Туземцы собрались небольшой кучкой, человек 9, и о чём-то недолго совещались, скорее всего, думали, помогать этим странным людям или нет. В итоге решили помочь, позвали этого парнишку, перетёрли там с ним что-то, показывая на Грача с ребятами, тот сразу согласился.