Позвонить? Можно, конечно… Но после того, как Матвей увидит, что до этого я написала ему сообщение, решит, что я навязываюсь.
Черт. А я ведь, действительно, навязываюсь.
Даю себе еще пять минут и, не дождавшись ответа, скидываю обувь и иду на кухню.
Надо было сразу звонить без всяких сообщений.
Телефон в руке оживает и заполняет тишину звонкой трелью.
Маша.
- Привет. Родители уехали?
- Уехали.
- Я тогда у тебя заночую? – оживляется она.
Раньше мы так часто делали. Заказывали суши, открывали бутылку вина и смотрели что-нибудь новенькое.
- Эмм… Маш, прости… но, наверное, сегодня не получится…
- Не получится? Почему? – ее голос кажется таким обескураженным, что на мгновение мне становится стыдно.
- Видишь ли…
- Стой! У тебя Давид ночевать будет?!
О, Боже! Я порвала с Давидом, но совсем не подумала о том, как объяснить это подругам, потому что эта новость произведет эффект разорвавшейся бомбы, ударная волна которой докатится и до моих родителей.
- Нет… - мямлю я, но на мое счастье именно в этот момент звонит вторая линия, - Машунь, потом поговорим, ладно?
Гляжу на экран, чувствуя, как в груди зарождается теплый трепет.
Матвей.
- Приезжай, - говорит он, игнорируя мое тихое «привет», - я на месте.
Хватаю ключи, на ходу влетаю в свои балетки и, глуша в голове тоненький голосок чувства собственного достоинства, уже через минуту выезжаю со двора.
Я не понимаю, что со мной происходит. Куда делись мои принципы и чувство гордости. Что случилось с моим благоразумием и инстинктом самосохранения.
Я лечу к нему, как мотылек на пламя свечи, прекрасно осознавая, что могу подпалить крылышки, но не в силах сопротивляться его притяжению.
Меня неумолимо тянет к Матвею. От мысли, что я скоро увижу его, все мое естество наполняется щенячьим восторгом.
Мне приходится контролировать скорость машины, потому что нога сама давит на газ, разгоняя мою девочку до максимально допустимых пределов скорости. Если я приеду через полчаса после телефонного разговора, боюсь, Матвей подумает, что я с утра торчу под воротами автосервиса.
Останавливаюсь перед въездом и, опустив козырек, заглядываю в зеркало. Щеки горят, в глазах шальной блеск, а на губах счастливая улыбка.
Ненормальная.
Заезжаю на территорию и паркуюсь на привычном месте. Выхожу, с удивлением оглядываясь по сторонам. Во дворе никого. Гаражи, за исключением одного тоже все закрыты.
- Здравствуйте! – громко сигнализирую о своем присутствии, останавливаясь на пороге, - Матвей!..
- Проходи, - доносится до меня откуда-то снизу.
Я его не вижу, но иду на звук голоса и бряцание металла.
- Матвей… ты где?.. – зову, останавливаясь у разобранного автомобиля.
- Вниз посмотри…
Опускаю глаза и вижу голые плечи и руки, измазанные машинной смазкой, орудующие ключами в подвеске машины.
- Привет.
- Привет, - отвечает он из смотровой ямы, - не думал, что ты так быстро приедешь. Подождешь?..
- Конечно, - присаживаюсь я на корточки, - почему ты один?
- Воскресенье.
- А у тебя разве нет выходных?
- Не люблю, когда работа простаивает, - кряхтит он, затягивая гайку.
- Давно ты здесь работаешь?
- Год.
- Нравится?
- Нравится, - белозубо усмехается он, - а ты на кого учишься? Ты же закончила школу?
- Естественно! – закатываю глаза, - я учусь на нотариуса.
- Ох ты! Круто, че! В Академии?
- Да, - тихо отвечаю я, чувствуя смятение и толику стыда за то, что моя будущая профессия так контрастирует с его настоящей.
- На каком курсе?
- На втором.
- И хорошо учишься?
- Неплохо, - выдаю уныло.
- Почему выбрала эту специальность?
- Моя мама судья, а папа юрист.