Юноша посмотрел на свое отражение. Рубашка на шее порвана, на подбородке виднелся красный порез. Вся его одежда была забрызгана кровью… Твоей собственной или отцовской? Он быстро отогнал от себя эту мысль.

Габриэль был удивительно похож на мать, Барбару, высокую, стройную брюнетку, чьи зеленые глаза напоминали траву, росшую на покатом берегу реки за их домом. Широкоплечий и коренастый Гидеон больше напоминал отца, и глаза у него были не столько зеленые, сколько серые. Но характер отца, по иронии судьбы, унаследовал Габриэль – он был своенравен, быстро впадал в гнев и не торопился прощать. Гидеон же, напротив, отличался миролюбием, но, как и мать, никогда не изменял своим убеждениям.

В гостиную вошла Шарлотта Бранвелл. Свободное платье, приличествующее ее положению, и ясные, как у птички, глаза. Встречая ее, Габриэль каждый раз удивлялся, какая она маленькая. Маленькая настолько, что ему приходилось нависать над ней. О чем только думал Консул Вейланд, когда вверял в руки этого миниатюрного создания власть над Сумеречными охотниками Лондона и столичным Институтом?

Поприветствовав юношу кивком головы, Шарлотта произнесла:

– Габриэль, брат сказал, вы не ранены.

– Да, со мной все в порядке, – небрежно бросил он и тут же понял, что его слова прозвучали грубо.

В течение многих лет отец вдалбливал ему в голову, что Шарлотта – бесполезная дура, легко поддающаяся чужому влиянию. Гидеон на сей счет имел собственное мнение, по этой причине он даже бросил семью и переселился в Институт, но Габриэлю забыть уроки отца было нелегко.

– Я думал, вы сейчас с Карстейрзом.

– Пришел брат Енох. Вместе с другими Безмолвными братьями он выставил всех из комнаты Джема. Уилл расхаживает по коридору, как пантера в клетке. Бедный мальчик… – Шарлотта взглянула на Габриэля и подошла к камину. В глазах ее мелькнул проблеск острого ума, который она тут же скрыла, опустив ресницы. – Но довольно об этом. Насколько я понимаю, вашу сестру отвезли в особняк Блэкторнов в Кенсингтоне, – произнесла она. – У вас есть кто-нибудь, перед кем я могла бы за вас похлопотать?

– Похлопотать?

Она подошла к камину и сцепила руки за спиной.

– Вам придется уйти, Габриэль, и где-то устроиться. В противном случае я должна буду указать вам на дверь, и вы будете вынуждены ночевать под открытым небом.

Указать мне на дверь? Неужели эта ужасная женщина в самом деле выгоняет его из Института? Он вспомнил, что ему постоянно говорил отец: Фэйрчайлды не думают ни о ком, лишь о себе да о Законе.

– Я… я поеду в наше поместье в Пимлико…

– Совет вскоре будет извещен обо всем, что произошло в другом вашем особняке, – сказала Шарлотта. – Оба ваших дома конфискуют, по крайней мере до тех пор, пока не проведут обыск. Возможно, ваш отец оставил после себя что-то такое, что помогло бы пролить свет…

– Пролить свет на что!

– На планы Бенедикта, – спокойно ответила она. – На его взаимоотношения с Мортмейном, на ту роль, которая отводилась Мортмейну в замыслах вашего отца, на Адские механизмы, наконец.

– Я даже не слышал об этих чертовых Адских механизмах, – запротестовал Габриэль и тут же залился краской стыда.

Он произнес бранное слово при даме. И это не важно, что Шарлотта отличается от других дам.

– Верю, – кивнула она, – но не знаю, поверит ли Консул, но это уже не мое дело. Если вы соблаговолите дать мне адрес…

– Нет у меня никакого адреса, – в отчаянии простонал Габриэль, – куда, по-вашему, мне идти?

Она взглянула на него, удивленно приподняв бровь.

– И я хочу остаться с братом! – Юноша понимал, что слова его звучат агрессивно, но не мог справиться с собой.