- Как ты догадалась?

Мужчина запнулся, но быстро сказал:

- Моя фамилия Медведев.

- А… Ну так оно и видно! – я, не скрывая возмущения, выпалила: - Неприятно поступаешь, Медведев! По чужим холодильникам шаришься, продукты воруешь!

- Что?! – мужчина вышел на крылечко и аж побледнел от злости: - Ни по каким холодильникам я не шарюсь! Как ты смеешь подозревать меня в этом?!

Его лицо дышало таким искренним возмущением, что я растерялась. Непохоже, чтобы он врал. Этот заросший русыми волосами мужчина из тех личностей, кто любит резать правду-матку в лицо, не стесняясь выражений и не задумываясь о том, что могут своими словами кого-то ранить.

Тогда, получается, это не его розыгрыш? И он у меня из холодильника ничего не брал?

Но… кто тогда взял? Шоколадки и яиц нет, как ни крути.

Дед Ваня уехал, да и подозревать почтальона в воровстве – глупость. Водись за ним такой грешок – его давно поперли бы с почты. Да и к чему ему шоколадка? Не весть какое угощение, да и стоит копейки…

Нет. Будь я следователем, эдаким Шерлоком Холмсом местного разлива, поставила бы на Медведева.

Он вполне может разыграть неведение. Вон, даже глаза горят. Излишне ярко, не по-нормальному.

- А кого еще мне подозревать? – вздернула вверх я подбородок, - Дом на отшибе, вокруг – никого. Даже мертвых с косами нет. Только вы тут! – и угрожающе тыкнула пальцем в его футболку.

Мужчину передернуло.

…Впрочем, может быть, у него просто паршивый характер, и он ненавидит людей. Социопат. Сейчас, говорят, это не лечат. Ибо модно.

Я щелкнула языком.

- Что? – вздернул бровь он.

- Ничего! – бросила я, раздумывая, как уйти, не потеряв лица.

Он явно двинутый. То есть, с ним явно что-то не в порядке. Живет в глуши, в каком-то богом забытом поселке… И это с его-то внешностью! Давно построил бы себе карьеру в спорте или… на подиуме. Рост подходящий, фигура – атлетическая.

А вдруг, осенило меня, он тоже, приехал на лето погостить? Тогда дело приобретает совсем другой оборот!

Он вполне мог приехать, чтобы приглядеть за родительским домом. Или поработать в тишине и спокойствии. Вдруг он - ученый или писатель? А тут я набрасываюсь с порога, обвиняю в каких-то очевидных глупостях. Кража шоколадки и яиц – кому рассказать, не поверят!

На миг мне даже стало стыдно своего порыва. Вот чего, спрашивается, набросилась на человека, не узнав сначала – заходил он или не он?

- Клянусь, - вдруг жестко сказал Медведев и сделал непонятный жест: - Я в твой дом даже при пожаре не войду!

Неожиданно меня его слова задели.

- Это почему же?

Нет, ученым он быть не может. Только психом. Надеюсь, не буйным хоть. Вон, как глаза горят. Того и гляди, спалит заживо.

- Не нравится он мне, - сквозь зубы выдавил он и подбородком махнул в сторону калитки, - Выход там. И не задерживайся в моих владениях. Бесишь!

- О! – я соскочила с крылечка быстрее ветра, - Даже и не думала здесь оставаться! Мне дышать противно запахом ваших владений!

«Вот же негодяй!» - думала я, гордо неся свое тельце к калитке. Спину держала ровно, словно палку проглотила или приходилась родней английской королеве, - «Небось, еще горд собой. Показал даме выход. Нагрубил. Размазал по асфальту! Молодец какой!..».

Выпрыгнув на улицу, едва удержалась, чтобы не развернуться и не плюнуть в его сторону. Только мысль, что это будет выглядеть полным ребячеством и покажет мое бессилие, остановила меня.

- Ну и ладно! – сказала самой себе, когда вернулась в дом, - Пойду в магазин. Приобщусь к местному колориту еще немного, а то, есть хочется – прям сил нет. Знала бы – побольше лапши купила бы с собой.