— Хорошо. Тогда медведя нужно спрятать очень надежно. Вернемся за ним, когда будем уверены, что поблизости никого нет.

Я чуть было не кивнул тоже.

Да, отлично.

Пока вы отводите себе подобных из черной охраны, я найду способ выбраться самостоятельно из этого кольца.

Сложно было теперь строить из себя безвольную и бессознательную куклу, когда мужские руки сгребли меня, а потом положили аккуратно в какое-то углубление, прикрыв его камнями, еловыми ветками и комками мха.

А парни были профессионалы тоже! Знали, что делать, а главное — выполняли все быстро, ловко и понимали друг друга с полуслова.

— Они пойдут за мной на запах крови, — услышал я голос того самого Кила, благодаря которому теперь мог двигаться дальше. — Выведу их на ложную тропу, которую оставит Дил.

— Мы прикроем.

— С богом, парни.

Скоро стало тихо, и я замер, теперь открывая наконец глаза, чтобы осмотреть быстро себя и принюхаться к тому, что происходило на поверхности.

Эта чертова мазилка напрочь скрыла от меня всех мужчин-лжеспасителей, но значит, что и для всех охотников на меня я стал таким же невидимым.

Хмыкнув себе под нос, я выбрался из-под земли, бросившись так, что луна светила прямо мне в глаза.

Пока одна охрана дурила другую и люди были заняты сами собой, у меня был прекрасный шанс унести ноги в неизвестном направлении и обдурить всех и сразу.

И кажется, у меня это получилось очень успешно.

Я бежал всю ночь не останавливаясь, лишь слышал за спиной призрачный и едва заметный волчий вой, чтобы мрачно усмехнуться: теперь и эти дрессированные псы не смогут найти меня!

И складывалось все просто идеально еще пару суток, на исходе которых я понял, что силы снова покидают меня.

Действие спасительной крови сошло на нет.

Многочисленные раны на теле воспалились и загноились.

Сначала меня шатало, а потом я вовсе свалился на землю, в последнем рывке обращаясь в зверя, чтобы отпугнуть людей из поселения, которых мог ощутить уже довольно близко.

Я не знал, где именно был. Главное, что здесь обо мне не знали как о зверочеловеке.

Периодически я отключался, вымотанный несколькими сутками бега на последнем выбросе адреналина, и каждый раз надеялся, что, открыв глаза, смогу собрать последние силы для решающего рывка, даже если не понимал, куда мне нужно идти…

Где меня могли ждать?

Я мог быть кому-то дорог?

Знал только, что не один в этом мире такой и должны быть мне подобные. Но враги или друзья?

Я потерял счет времени, пока то впадал в беспамятство, то приходил в себя, но тело само собранно застыло, когда неожиданно ощутил сначала присутствие собак, а затем человека.

Девушки…

Она испуганно застыла неподалеку, пока я щурился и пытался рассмотреть ее, но тщетно.

Была ночь или день?

Чувствовал лишь ее аромат — необычный, словно она несла в руках полевые цветы с тонким, едва заметным запахом, что само по себе было необычно поздней осенью.

Она была в шоке оттого, что увидела огромного медведя, лежащего на боку, но, очевидно, была обучена тому, что при встрече с хищником нельзя делать резких движений и тем более бежать. Девушка даже сдерживала псов, которые подчинялись ей.

Постепенно ее страх менялся на…тревогу? Жалость?

Странно было распознать эмоции, которые были чужды мне самому.

Еще более странным было то, что она не убегала в ужасе с поляны, не пыталась позвать мужчин, чтобы они разделались с громадным черным хищником, пока у нее была такая возможность.

Напротив, она делала пару осторожных шагов ко мне и замирала, словно давала понять, что она идет с добром и не пытается причинить мне вред своим появлением.